После того как альфы вдоволь насмотрелись на униженного малыша, Брент, которому предстояло открыть вечер, обратился к воинам:
— Кто-нибудь хочет заявить права на этого омегу? — его лицо искривилось в усмешке, но протокол, тем не менее, необходимо соблюдать.
Мальчишка крепко зажмурился, а его губы стали шевелиться в отчаянной молитве. «Глупый… — подумал Рив, — неужели ещё на что-то надеешься?»
Воины по-прежнему молчали, и уверенным шагом Брент подошёл к малышу. Его крошечная дырочка блестела густыми прозрачными капельками, и альфа по-хозяйски размазал их большим пальцем. Омежка всхлипнул и попытался сжаться, но форма дивана не позволяла изменить позу. Однако такая скромность развеселила Брента, и он широко улыбнулся.
— Так сильно хочется, малыш? — облизал губы и стал помалу проникать в дырочку пальцем.
Вот поганец! Знает же, что омегам, попавшим на случку, дозволяется говорить только «да»!
— Да… — тихонько промолвил мальчишка, и по щеке его побежала слеза.
— Это хорошо, — ладонь Брента опустилась к торчащему члену, небрежно погладила его и сжала яички. — Очень хорошо…
Проклятье, на кой-этот цирк?! У мальчишки первый день течки, его член будет стоять во сне, в анабиозе и при смерти!
Второй палец проник в дырочку, и омежка застонал, помимо воли подаваясь навстречу ласкающей руке.
Похоже, Брент сегодня в ударе, да и не самый худший вариант. Крейг, например, предпочитает брать малышей сразу, без подготовки. Крики боли помогают ему образовать замок, необходимый для оплодотворения, и чем громче кричит омега, тем жёстче вбивается Крейг, частенько травмируя дырочку уже начинающим расти узлом.
Чёрт, да у каждого из альф свои предпочтения в сексе. Психика омег часто ломается после такого «первого раза», и почти половина из них, исполнив долг перед Империей, становятся шлюхами, больше никогда не стремясь создать нормальную семью.
Брент тем временем вытащил пальцы из растянутой дырочки и приступил ко второму этапу сценария — принялся скользить членом по жаждущей проникновения промежности. Изнывая от желания, со слезами в бирюзовых глазах мальчишка взмолился:
— Пожалуйста, сэр!
Омежка отчаянно выпячивал попку, мучимый естественной потребностью и невероятной похотью; крутил ею нетерпеливо, стараясь поймать дырочкой толстый дразнящий ствол.
— Ты же девственник, — хрипло рассмеялся Брент. — Откуда такое распутство? — он склонился к уху мальчишки. — Признайся, что ты шлюха, малыш… и получишь желаемое.
— Я шлюха, сэр, я шлюха! — с готовностью выкрикнул омежка, хватая губами воздух. — Пожалуйста, пожалуйста! — он снова заплакал, и слёзы прочертили дорожки по пунцовым веснушчатым щекам.