— Виля не виноват, что ему дали неисправную винтовку.
А сам Виля с глазами, полными слез, твердил:
— Я искуплю вину, я отдам жизнь за Родину, за комсомол!..
Мечтой Вили был партизанский отряд. В конце концов упорный паренек добился своего, стал партизаном. Однажды, находясь в дозоре, Виля заметил группу немцев, пытавшихся зайти отряду в тыл. С криком «За Родину!» юный партизан бросился на врага. Он погиб, но успел предупредить отряд об опасности.
Вспоминается мне и старый архивариус Антонов. Как и многие другие, он наотрез отказался эвакуироваться. Хотел защищать Родину с оружием в руках. И это в шестьдесят семь лет!.. Как быть? Решил Антонов немного схитрить. Уменьшив себе годы, он записался в истребительный батальон. В горячке никто не обратил внимания, что доброволец Антонов никак не выглядит сорокапятилетним. Бывший архивариус усердно изучал винтовку, гранату, пулемет. Но, когда дело дошло до полевых учений, сердце стало сдавать.
Больших трудов стоило уговорить Антонова заняться другим, тоже нелегким делом — строительством оборонительных рубежей. Он и там старался изо всех сил, но все видели, что человек работает на износ. Какие только пороги не обивал Антонов, добиваясь «справедливого к нему отношения»!
В дни обороны, когда Севастополь был отрезан от Большой земли и переживал немалые трудности со снабжением, нам неоднократно приходилось выслушивать слова благодарности политработников за присылаемые в части конверты и бумагу. Но мы долгое время не знали, кому переадресовать это солдатское «спасибо». Случайно выяснилось: Антонов, убедившись, что ему теперь никого не обмануть, стал клеить конверты, используя чистые страницы архивных книг. В каждый конверт вкладывал листок чистой бумаги. Десятки тысяч писем отправили бойцы своим родным и близким в конвертах старого архивариуса.
Глубоко тронул всех и такой случай. В один из первых дней обороны в Северный райком партии пришла работница одного из заводов Агафонова. Положив перед секретарем райкома Кролевецким сумку для провизии, в которой что-то звякнуло, она заговорила суровым голосом:
— Путевки я в санаторий получала? Получала. Внука моего в Артек отправляли? Отправляли. Бесплатно меня лечили? Лечили. Много еще чего я от Советской власти требовала. И все как есть получила. Так что не имеешь права отказать мне в моем желании!
— В чем отказать? — спросил удивленный Кролевецкий.
Женщина молча открыла сумку и стала выкладывать на стол:
— Колечко восемьдесят четвертой пробы, венчальное. Подстаканник серебряный, мужу на рождение подарок. Часы позолоченные, с цепочкой, именные, сыну от Осоавиахима премия. Серьги и браслет золотой с камушками, дочери к свадьбе. Поднос — то ли чистое серебро, то ли наружное — это уж твое дело разобраться…