«СССР она называлась», — подумал Вадим, но промолчал.
СССР умер, утянув с собой тех, кто не сумел стать другим. Страна изменилась в страшные несколько дней. Нужные стали ненужными, бесценное сравнялось с грязью. Из-за этого умер дедушка. Тот, настоящий, хороший дедушка, которого так не хватало Вадиму. Он потерял работу. Не смог больше кормить семью. Не сумел пережить своей слабости. Так говорила бабушка, а ей Вадим верил.
— Ну, допустим. — Он взял оставшуюся на столе пачечку.
Пачечка состояла из нескольких листов разной толщины и фактуры. Но надписи на листах были одинаковые: «Я, Вадим Скрябин, обязуюсь не разглашать информацию о Тот Эрш Сагах…».
Дальше вообще шла малочитаемая белиберда.
— Это что за бред? — спросил Вадим. — Это же меня вообще ни к чему не обязывает.
— Ваш язык — многозначен, мы предпочитаем свои формулировки. «Тот Эрш Сагах» — на вашем языке и означает «Вторжение», но, в отличие от нашего языка, по вашему слову нельзя установить ни дату появления этого термина, ни его истинный смысл.
— А зачем три… То есть четыре… одинаковых листа?
— Это носители разной степени сохранности. Каждый пойдёт в архив своего уровня хранения. Подписать нужно каждый лист.
Вадим пожал плечами. Ну ведь бред же? Куда они пойдут с этим «документом», если Вадим откажется соблюдать «договор»? В полицию?
— Подписывать, что ли? — спросил Мирон.
— Да подпиши, пусть поиграются, — хмыкнул Вадим.
Он не знал, что и думать.
Ребята подписали. Сложили бумаги кучками на столе.
— Ну? — спросил Вадим. — Кто вы и куда дели настоящего психолога? Что это за надувательство с голограммой?
Человек в синем собрал документы и… скатал их в шар!
— Вот так! — сказал он.
Шар повис над столом, засветился, наполняя комнату ослепительно белыми лучами.
Лиза зажмурилась и даже закрыла лицо руками. Вадим сощурился, но стерпел.
— Не бойтесь, это всего лишь самозапечатление сознания. Не только сознание продуцирует фразы. Грамотно составленная фраза обладает обратным влиянием на носителя. Впрочем, до этого вашей культуре ещё далеко. Отдельные строки, мемы — это вы знаете. Навязчивые мысли, верно? Но так же верно и то, что договор стал сейчас вашим знанием, вашей сутью.
Шар последний раз плеснул светом и растворился в воздухе.
— Улетел? — удивилась Лиза.
— …И обещал вернуться, — буркнул Мирон, но никто не засмеялся.
— Я отправил его в хранилище, — пояснил «психолог».
— Кто вы? — Вадим не забыл своих вопросов. — Мы подписали, рассказывайте.
Человек в синем согласно кивнул и опустился в кресло.
Снова появилась дверь и, цокая металлическими лапками, в комнату вбежало существо, похоже на механического паучка. На спине паучок носил прозрачную, искрящуюся сферу. Вадим видел такого же на карте в заброшенном ЦУПе.