— Как вы вообще могли принести всю эту рыбу сюда?! Стимий!!! Как ты мог это разрешить?!
— Что происходит?
— А, Клод! Полюбуйся на этих самоубийц! Посмотри! Рыбу они принесли… да где вы ее взяли в таком количестве?!
— Да я случайно на тебя попал. Я не хотел…
— При чем тут это?! Тебе вообще нельзя было сейчас напрягаться! А ты считай целого дракона поднял! Ты соображаешь, что ты делаешь?!
Син отчаянно посмотрел на Стимия, но поддержка от орденца сейчас явно не светила — прислонившись к камню, тот беззвучно давился смехом.
Кое-как лекарь уяснил, что рыбакам сегодня повезло невероятно — какое-то высыхающее озеро рыбой было прямо-таки переполнено. Причем ее можно было брать даже руками! Неудивительно, что они горько сожалели, что не могут забрать с собой все… как бы она пригодилась Крылатым!
Оказалось, могут. По крайней мере, у них получилось. Многотонный груз высыпался в новое озеро, едва не похоронив удачливых рыбаков… а заодно облив с ног до головы всех случившихся рядом драконов и Мариту, только только закончившую приводить себя в порядок.
— Что за шум, а драки нет? — бодро осведомился появившийся Дан.
— Мариточка… ты опять ругаешься?! — с почти настоящим удивлением спросила Латка. — Ты же говорила, дамам нельзя…
Появление Дана привело «даму» в чувство. Марита, точно проснувшись, тряхнула головой, осмотрела берег… молча швырнула рыбу в помиравшего с хохоту Стимия и гордо удалилась.
Хм… почти удалилась. У самых кустов дижонка замедлила шаги и вскинула чешуистую голову.
— Я такое говорила?
— Ну да…
— Зря говорила. Зря.
— Что-то ты притих, рыцарь, — лесовик тебя приложи, Дан! Как он умудряется подкрадываться так бесшумно?! Кошки у него в роду, что ли?
— А что, в округе мало шума?
Златоградец присаживается рядом… если конечно это легкое, текучее движение, с которым его тело скользнуло на землю, можно так назвать. Вот уж действительно — вода. И Тир снова ощутил глухое раздражение, густо замешанное на невольной зависти — и от того, как сноровисто управляется водник со своей стихией, ладно, ловко, с улыбкой, будто играючи, и от этой легкости, с которой Дан ступал по земле и воде. И за эту его вечную улыбочку, словно нет на земле никакого Ордена, и ничуть он не боится, что вот появятся черняки, скрутят и снова отволокут на укрощение, как строптивую лошадь… Хотя он-то, может, и правда не боится. Он в ошейнике не сидел, ему по ночам не мерещатся рожа отче Хими и ряд инструментов, разложенных у столба…
Поищи трусов где-нибудь поближе, рыцарь…
И придави норов. Не время и не место.