В знатских семьях — не всех, разумеется, а наиболее богатых и влиятельных, что в состоянии позволить себе выбросить сотни «орлов» на безделушки — изредка попадались игрушки, сотворенные магами. Куклы, умеющие говорить молитвы и петь песенки о Даре и Судьбине, летающие по детской птицы, рыцарь и оруженосцы, которые по команде маленького хозяина снаряжались к бою. У самой Мариты, например, была пара «недостойный маг» и «доблестный душепаситель из Ордена Опоры». Правда, сколько Марита себя помнила, драгоценная игрушка всегда стояла в одной из парадных комнат, снималась с полки только при гостях и своей «хозяйке» на руки никогда не выдавалась. Стоило коснуться фигурок, как те оживали и, немного поговорив (маг осыпал душеспасителя оскорблениями, тот уговаривал противника покаяться и не вредить людям), переходили к битве. Битва была недолгой, но яростной и, побежденный маг, картинно покаявшись, умирал-исчезал, а победитель произносил небольшую речь во славу Ордена и богов. Спустя нитку исчезнувший маг, как ни в чем не бывало, появлялся на прежнем месте рядом с вечным противником.
Марита невесть почему терпеть не могла эту кукольную пару, особенно момент возвращения мага. В детстве она каждый раз надеялась, что на этот раз маленькая фигурка больше не вернется, что чародею удалось вырваться из места, где его мучают и убивают раз за разом. Но через минуту синие искры неотвратимо сгущались — и, опустив голову, маг снова занимал свое место на полке.
Потом девочка стала старше и надеяться себе запретила… и на много лет забыла о печальной игрушке… а сейчас вспомнила.
Они появились точно так же: над серой землей замерцали искры, а в следующую секунду словно вырвались из невидимости — драконьи тела с хищно склоненными шеями и плотно прижатыми крыльями.
— Отойдите от нашего соплеменника.
Интонация была такая, что Марита даже опередила по скорости Сина и сверхпослушного безымянного мага… но ее мгновенно и бесцеремонно сцапали за рукав, удержав на месте.
— Даже не вздумай, — прошипел Стимий.
— А…
— Спалят нафиг!
«Сожгут», — машинально поправило никогда не засыпающее в Марите хорошее воспитание. Но в следующий фиг вульгарное высказывание бывшего орденца дошло до сознания — и воспитание, испуганно пискнув, с неприличной поспешностью куда-то испарилось. И девушка почувствовала, как холодеет спина…
Спалят. И правда спалят — появившиеся драконы выглядели грозно, и кипящие у пастей облака пара уже наливались огнем… Но за что?
— Отойдите! — над головами ребят прошло первое огненное облако — пока высоко. Только теплом повеяло.
