— Отче Никас, это срочно!
— …и копьеметы тоже. Лишними не будут, это все-таки драконы! Что?
— Сведение от нашего наездника. От его девицы!
— И что там?
— Вам лучше самому посмотреть, отче…
— Как жаль, паренек, что я не смогу оставить себе всех твоих друзей. Кое-кем придется поделиться, мне тоже нужны союзники. Но двоих оставлю обязательно. Скорей всего, улевца — в наше дикое время только безумный отдаст целителя в чужие руки. А вот второй… со вторым я пока не определился. Герцогский сын? Сильная родня, благодарная мне за человеческое отношение к их отродью, была бы полезна — кто бы мог подумать, что герцог будет так цепляться за своего отпрыска… Было бы неплохо, но огневик? Не слишком полезный дар. Знатскую девицу тоже не возьмешь — ни силы, ни ценности. А как определиться с этими двумя? Дар мгновенно переноситься на дальние расстояния и дар… о нет, мальчик, ценность этой крестьяночки далеко не исчерпывается ее зеленными талантами. Ты знаешь, что девушек-магов намного легче пить, чем вас? Причем гораздо более приятным способом. А она куда милее своей высокородной подружки, а? Не надо так сверкать на меня глазами, мой невольный гость. Тебе стоит лишь пообещать мне — и она будет жить долго, очень долго, в тихой крепости, и никто ее не тронет, кроме меня, никогда. Ты даже сможешь видеться с ней и с другими, если пожелаешь…
Но я не тороплю тебя. Подумай.
Рукав дорогой мантии из самого сортового иблика чуть слышно шелестит, когда узкая ладонь словно в шутку ерошит русые волосы неподвижного парня.
— Подумай…
— И что здесь?
— Отче Мустафир, у магов творится что-то непонятное.
— Что значит — непонятное?! Разобраться!
— Позвольте, я объясню. Даже покажу, если позволите. Вот здесь, на этой живой картине — то, что сейчас видит наша «закладка». Вот, посмотрите… видите?
— Ни хрена я не вижу! Что происходит?
— Вот эта, в задранном платье, это та самая землевичка, которая…
— Я понял! Что она делает?
— Я так понимаю, ей плохо. Бредит… И вот этому, видите? Одни сапоги из кустов торчат…
— Что за… а это что?
— Это лекарь.
— Это?!
Перемазанный кровью юнец с безумными глазами, вцепившийся в драконий гребень, менее всего походил на лекаря. Дракон пытался сбросить его, но броски огромного тела непонятно почему становились все слабее и слабее. А рядом, на сероватой от пепла земле неподвижно вытянулись еще три туши. Потускневшая чешуя без слов говорила, что драконы либо тяжело больны, либо мертвы. А вот затихает и четвертый…
— Это он их? Мальчишка?
— Да, отче. Он как-то заманивает их сюда — драконы сами поднимают его на спину. А потом — вот…