— Сумасшествие какое-то.
— Возможно, отче. Может, он пытается вытянуть из них силу?
— Они это могут?!
— Даже если так, ему не поможет. Вероятно, последний приказ закладке все-таки сработал, и она покусала тех, до кого дотянулась, активировав…
— Не вслух!
— Э-э… и теперь отрава покойного провозвестника Михела действует. Посмотрите, посмотрите, вот там тот, из Зартхэ, покупка Хими. Тоже почти не двигается. Еще немного, и их можно будет брать голыми руками!
В кустах на обрыве замерли двое.
— Спит.
— Да.
— Вон там зашевелились. Скоро двинутся. Слушай, все хотел спросить… что это он сказал такое? Тогда, когда Марита нас увидела. Арк… Аркан, что ли?
— Аркат.
— Точно. И что это?
— Хорошо. Вы имеете право знать. Аркат — это я.
— А что это значит?
— Ничего… Просто имя. Мое имя.
— Тир…
6. Еще чуть-чуть до сражения
Форт «Сассуор». Одна из тайных крепостей Ордена Опоры.
Когда за «змеем» закрылась дверь, все, что Дан позволил себе — на миг прикрыть глаза. И короткий выдох сквозь сжатые зубы.
Судьбиня, как же тошно.
Лучше б эта дрянь на руках и впрямь все глушила, как сулил «змей». Но нет, «глушилка», злишево копыто ее создателю да в самое важное место! — только ограничивала. Не давала «позвать воду». Ни притянуть ее к себе, ни превратить в ледышку не выходило. Но он по-прежнему чуял ее — как голодный чует аромат печева. Видит око, да зуб неймет. И, наверно, у голодного точно также живот сводит от невозможности коснуться желаемого. До тумана в глазах.
И еще запахи. Нюх, как непоэтично обозвал Дан свой нежданный второй талант.
Прорезался он недавно и сначала доставлял одни неприятности. Просыпаться раз за разом от запаха свежевыпеченного хлеба и спелых яблочек и раз за разом не обнаруживать ни того, ни другого кому понравится? А маяться от появляющегося-пропадающего запашка крысиной норы? И откуда, скажите на милость, летом возьмется аромат талого снега? Свежий, острый и нежный? Тут даже здравомыслящий человек поневоле начнет думать о месте в приюте для скорбных духом. Дан, правда, к особо здравомыслящим себя не относил, а о помянутом приюте мыслил исключительно в том плане, как бы обеспечить пребывание в этом неуютном местечке для синих мокриц из распроклятого Ордена опоры. А посему решил пока про свои странности не заикаться. Не мешают ведь никому, кроме него? Ну, и ему тогда не помешают! Мало ли какие у кого «дырки в карманах»!
И постепенно, понемногу, разобрался, что к чему.
Сначала ему нечаянно помогла Марита. Вечером у костра, когда она учила «дорогую подругу» и вдруг радостно рассмеялась на прочитанное без ошибок слово… а запах подтаявшего снега вдруг стал сильнее.