— Или хватать сразу нас и готовить засаду тем.
— Есть такой риск. Не выйдет, так хоть малышню отправить сумели без проблем. Ну что, ты закончил?
Клод потер ноющие ладони.
— Почти. Старики отказываются, как я их ни уговаривал. Говорят, молодым, мол, нужно. Старикам помирать пора.
— Не все воины хотят умереть в постели. Их право.
— Их… — Клод зябко повел плечами — колдовство порядком его измотало. На первый взгляд, ничего особенного: просто подрастить в теле каждого дракона железы, именуемые «бабочка» (или по-драконьи, «последняя надежда») — органы, позволяющие в критическую минуту потреблять энергию солнца. Подрастить так, чтобы как можно меньше зависеть от обычной еды, которой вечно недоставало. Тем более, перестройка шла за счет энергии самого дракона, а вовсе не самозваного целителя. Ничего особо сложного… древние маги наверное, смогли бы это одной левой. Но из древних тут только один Аркат, а его «специализация» драконье телостроение не включает. Как это получилось у Клода?
Судьбина знает. Ее и спросите.
Сначала ничего не получалось. Клод, помнится, чуть уголек не сгрыз, коим рисовал на коре «чертежик». Так и заснул с угольком и корой…
А когда сидел рядом с Маритой, до круг в глазах силясь помочь несчастной дижонке, схема вдруг всплыла сама. Ясная. Четкая. Замечательно вписывающаяся в строение тела дракона и его «энерголинии». Уравновешенная и гармоничная…
Может, у него и правда озарения только в трудные моменты бывают, как папа говорил?
Может. Когда он будет в состоянии. То обязательно об этом подумает. Только не сегодня. Почти тридцать драконов за раз… ноги не держат. Глаза не смотрят… и руки в треморе, как у бродяги в момент тяжелейшего похмелья.
— Эй… — вторгся в его размышления «дракон», — ты до навеса-то дойдешь или нести тебя?
— Дойду, — пробормотал лекарь, прикидывая расстояние до навеса. — Или доползу, — самокритично добавил он.
— Иди уже сюда, спаситель Крылатых, — фыркает дракон, от первого же касания превращаясь в Тира Соброна. — Помогу.
— Я сам…
— Сам ты вечером Дана вытаскивать пойдешь. Точней не сам, а с Сином. Так что лежи… пока дают.
— Угу…
Снимать ошейник с безымянного… то есть теперь уже поименованного Арката отчего-то не хотелось. Стимий не сильно маялся по этому поводу — он вообще не заморачивался сложными проблемами типа смысла жизни, спокойно живя сегодняшним днем и не мучаясь, что Судьбиня с Даром ниспошлют завтра. Это молодые рвутся к справедливости и желают переделать мир. Тем, кто постарше, порой важней свой собственный мирок, куда вечерком можно спрятаться от большого и распить кувшинчик пива или молодого вина. Этакие древоточцы в дубе. Кроты в огороде. Да он и был таким кротом, чего греха таить.