Долина, обернувшаяся смертельной ловушкой, не выпускала орденцев обратно.
— Молодец, Син. При случае обязательно скажу спасибо. Туман что надо. Видел бы Дан… — и Тир, напоследок оглядев серую муть, пронизанную вспышками и огня и паническими воплями, отполз обратно по обрыву. Не забыв запустить огненный клубок в подвернувшуюся группу…
Его маленький боевой отряд затаился у дерева. Дар знает, как на круче выросла равнинная ива, но спасибо за нее обоим богам. Длинные густые ветви надежно укрывали будущую Звезду. Тихую Латку. Спящую Мариту. Замершего возле нее Сина. Клода, держащегося за ручки с бывшим безымянным. Странная парочка в четыре глаза протирала серый осколок, лежащий перед ними на тарелке.
— Тир? Что там?
— Что, дерутся. Кто с аркатовыми амулетами, кто друг с другом. Кто из латкиных зарослей выпутывается. Боюсь, драконам не удастся умереть с честью. Орденцам просто не до них. Самое время заняться Даном?
9. Планы есть у Ордена. Планы есть у Дана… У Звезды. Что будет, когда они столкнутся?
— Самое время… — эхом отозвался Клод.
— И убраться отсюда поскорее, — уточнил Стимий, невидимый из-за своего укрытия. Бывший орденец, не в силах помочь магией, взял на себя то, что было ему по силам — наблюдение. Прилег за облюбованный еще Тиром кустик и собратьев высматривал. — Слышь, Огонек, уходить отсюда надо, как только парня вытащим. Син тут видел кое-кого… похоже, на вас спустили боевых хватов, а не охранцов ленивых.
— Я тоже видел… Меня они не заметили — значит, не такие уж боевые.
Что-то резануло ухо Тира, хотя чем именно его «зацепило», он понял не сразу. Хваты? Дан? Син?
Нет, что-то другое, совсем другое, какая-то деталь из прошлого вроде внимания к неподобающей форме обращения к вышестоящ…
Стойте. Обращение. К вышестоящему. Этикет, которым его мучили менторы, особенно перед представление королю. Подобающие обращения «господин рыцарь», «господин наследник Собронов», «гирр Соброн» он давно отбросил, как лесная змея — обман-кожу… его разведчики вон сначала за глаза, а потом в открытую звали его «Басселард», намекая на любимое оружие и упорный характер. Боевым соратникам многое позволяют, куда больше, чем диктуют законы этикета… но Огонек? И почему это даже не оскорбило. То есть просто удивило, и даже…
Разберемся с этим позже.
— Я видел, — повторил он машинально. — И уберемся. Обещаю. Как только мы выдернем сюда Дана.
И как удар в спину:
— Если сможем.
— Что?
В следующую пушинку будущая Звезда стала свидетелем нового преображения «ужик превращается в кобру». Тихая Латка одним движением вспорхнула на ноги: