Ансельмо заерзал на месте.
— А еще я в Рацее бывал. Знаешь, тамошние мавки и впрямь стоят того, чтоб о них поговорить. Представляешь — на вид и на ощупь девушка-девушкой, и все подробности на месте, а уж волосы длинные, пахучие — сказка. Живут они…
Мавки юнца не заинтересовали. То ли не дорос еще, то ли драконы были интересней. Но через пару ниток он вдруг вспомнил про какое-то поручение отца Пафнутия и смылся, пообещав принести еще воды…
Дан устало откинулся назад.
Ушел. Если все получится, то мальчик отыщет снятую с него рубашку и коснется чешуйки. Чужая рука, тронувшая драконов подарок, подаст сигнал, и они хотя бы узнают, куда Орден его запихнул. Если это обычная крепость, дракон сможет устроить небольшую суматоху… Если сработает. Если не сработает — придется все-таки рискнуть и поморочить голову пахучему отче.
Дан открыл глаза. Некогда разлеживаться. Дракон может прилететь в ближайший час-два… а может, и через пару-тройку ниток. И к этому времени желательно иметь свободной хоть одну руку.
Израненное запястье снова надавило на камень. Поехали.
— Вперед! Вперед! Шевелитесь, лодыри! Стройся. Стой! Куда!
— …
— Куда со знаком своей команды, дубина? Снять немедленно! Не выделяться! По знаку повязать на шеи синие косынки. Знак помните?
— Свист, отче?
— Верно. И двигайтесь живее! Я покажу кое-кому, как подставлять Мустафира!
Звезда в наблюдала за милой беседой в полном молчании. Вплоть до того момента, как орденец хлопнул дверью и удрал, а Дан закрыл глаза и улегся, будто не в тюрьме сидел, а в трактире.
— Что это было? — вырвалось у Сина.
— Это — Дан, — фыркнул Тир, у которого заметно полегчало на душе. — Наш единственный и неповторимый. Что, ни разу не видел, как Дан, выражаясь его словами, «пудрит мозги»? Вот, любуйся.
— Но чего он добивается?
— А мы ему поможем? — Латка счастливыми глазами-озерами осмотрела Звезду. — Аркат, теперь поможем? Что ты молчишь?
— Может быть…
— Минутку! А это что?
— Глазам не верю…
— Собрат Интенцио!
— Собрат Мустафир!
Голоса прозвучали одновременно, хотя по неписаным правилам первым высказывался тот, чья позиция сильнее на данный момент. Поэтому ледяное молчание, повисшее в зале между хозяином и его гостем, никого не удивило.
— Не желаете ли ашати, мой достойный собрат? Говорят, этот благородный напиток лучше всего помогает вашим соплеменникам унять излишнее волнение, следы которого ясно читаются на вашем лице…
Две пары глаз уставились друг на друга.
«Сволочь. И сколько яда… соплеменников помянул! Ну ничего, я с тобой сегодня за все посчитаюсь!»
«Дикарь. Расходный материал. Выполнишь свою задачу — и ах, как Орден будет оплакивать потерю и горько сетовать на смерть, посмевшую вырвать из наших рядов такое чудо благородства…»