Это случилось в один миг. Только что они отбивались от наседавших орденцев (узрев магов, носители шарфов и их противники мигов объединили усилия), и вдруг Латка замерла.
— Чувствуете? Вы чувствуете?
— Руку! — Тир торопливо выставил «огненную стенку» и не глядя протянул левую Сину. Что-то горячее легло на плечи, сдавленно мяукнул кот, подхваченный на руки в последнюю пушинку…
— Сейчас!
И узкий коридор с багровыми занавесями растаял, открыв полутемный зал, разбитые бочки, груду какой-то зелени, и…
— Дан!!!
Слитный вопль четырех молодых глоток (точней, вопль был из трех, Латка узрев Дана, попросту потеряла голос) потряс развалины Кладового зала. Да, уже развалины.
Последний уцелевший штабель мешков, словно дождавшись нужного сигнала, неторопливо обвалился, рассыпая волны крупы.
Но на это никто не обращал внимания, как и на шарахнувшегося незнакомого паренька, как и на невиданный куст-переросток, нервно поджавший ветки… Звезде было не до них, Звезда в шесть рук обнимала свою пропажу, ухитряясь одновременно интересоваться его самочувствием (Клод), расспрашивать, что тут было и что это такое зеленое (Син), хвалить за то, что нашелся, и ругать за то, что влип (Тир). Латка молчала, только смотрела, смотрела… горячо, счастливо и светло, так, что слезы на запыленном лице отчего-то казались невиданно красивой драгоценностью…
Дан успевал отвечать всем и сразу, отчего его речь выглядела слегка странновато:
— Да Злиш их знает, с чего они сцепились! Может, у Ордена вечерние посиделки наметились, а выпивки не хватило? Или закуски. Вы-то, вы-то целы? Марита где? Да без потерь мое здоровье, все нормально… Клод, оставь, не сейчас. Ну оставь, нашел же время! Все это, я? Син, спасибо, старик… уважаешь ты меня, только мимо, я в одиночку такое не потяну… Кустик, будьте знакомы, боевой товарищ. А это Ансельмо, тоже знакомьтесь. Он местный… Он хороший, если его полить. Ну да, кустик, а я что сказал? Да дурак я, дурак, согласен… потом можешь оплеуху отвесить, разрешаю. Лат, ну чего ты, все уже, все. Клод, да оставь ты наконец мои штаны в покое!
Увы, восторг встречи схлынул быстро. Точней, его заставил отхлынуть хриплый голос за дверью:
— Стой, скотина! — взвыл голос. — Стой, ублюдок, все равно прирежу!
— Лови!
— Н-н-на!
За стеной все еще дрались. И Звезда прекрасно отдавала себе отчет, что стоит нынешним врагам узреть и опознать в них магов, разногласия между враждующими мгновенно окажутся забыты. И обе партии начнут гоняться за добычей с тем же воодушевлением, с каким сейчас режут друг другу глотки. Опасность еще далеко не миновала.