— Отступаем, — коротко проговорил Тир, на всякий случай беря дверь на прицел. Она была перекошена и вряд ли открылась бы сразу, но опытный воин не оставит источник опасности без пригляда. — Клод, он как?
Он — это, конечно, Дан. И, если честно, выглядел он не очень.
В Аркатовом то ли шаре, то ли полушарии этого видно не было, а сейчас, в натуральную величину, рубцы и ожоги бросались в глаза. Орденская ряса, в которую кутался водник, укрывала тело с головы до ног, но сшита была на человека куда как покрупней (и потолще) Дана. А потому съезжала с плеч, открывая то часть спины, то шею с багрово-синим следом от удавки. А ноги… От их вида подкатывало к горлу и наливались тяжестью кулаки. Ничего. Ничего. Клод все залечит. Главное, уйти отсюда…
— Клод, он выдержит перенос? Клод!
— А меня уже и… не спрашивают, — посетовал Дан. — Обидеться… что ли?
И опять эта его улыбочка! Хорошо, что златоградец не видит, как она сейчас выглядит на разбитом лице…
И он еще подшучивает. Дан есть Дан. И если быть с собой честным, Тир был рад, что златоградец остался прежним. Что орден не смог переломать его внутри. А раны заживут…
— Сможешь подыматься на ноги — обижайся сколько влезет, — фыркнул он, скрывая радость. — Даже оплеуху вернуть разрешу. А пока… Латка, тебе не кажется, что здесь что-то неправильно? В смысле, Дан наверняка голодный, а мы его ничем…
— Ой!
В руках девчонки будто сама собой возникла самодельная «бутылочка» из коры какого-то дерева. Дальнейшие протесты Дана были заглушены на корню. Латка с ее инстинктом кормления всех окружающих была неостановима, как вешний паводок. Златоградец сдался уже на третьем ворковании «Ну совсем немножко выпей…» покорно принялся за бульон, и только зеленые глаза пообещали Тиру скорую расплату.
Гора зелени заинтересованно подалась поближе. Тир невольно покосился на «кустик», как его отрекомендовал Дан. Хорош кустик! Да он размером почти с дракона. Как это вымахало из тонкой «веревки», которую они засекли в камере? Почему оно вообще так спокойно держится рядом, будто все понимает? И самое интересное, как этот «кустик» выучился ходить? Вот сейчас, стоит, ветками покачивает, корешками переступает — щенок щенком. Любопытный. То ли ему интересно было, как «поливаются» странные отростки, то ли просто запах бульона показался привлекательным.
— Син, потянешь и его перенос?
— Попробую, — южанин почему-то смотрел на зелень с явной симпатией.
Тир присмотрелся ко второму «кустику» — тощему мальчишке в драной рясе. Лицо у него знакомое почему-то. Или кажется?
— Тир, посмотри! — голос у Клода был странный. Такой, что сам Дан дернулся, опустив глаза на свои покалеченные ноги. И тихо ойкнула Латка, чуть не выронив самодельную бутыль.