Лучи.
Звезда опять колдовала вместе?
Поэтому сегодня все не так?
Я вижу…
Я знаю, что Дану все еще больно, хотя рубцы на коже исчезли и ожоги удалось заживить. И где в глубине еще страшно. Только страх этот глубоко внутри, скрыт, как вода прячет под волнами острые камни и остовы затонувших лодок… Он и сам о нем не знает. Пока.
Я вижу, что на новеньком нет магического дара. Но… в том-то и дело, что «но». То, что есть у любого человека — те сплетения цветных линий, те «основы стихий», на которых, по заветам врачевателя Мицевиса, покоится здоровье, у него необычное. Не Узор, а несколько мелких узорчиков, снежинок на серой земле. Разве такое бывает? Человек или маг, или нет.
Я знаю, что Марита сегодня… иная. В чем-то тверже, в чем-то спокойнее. Словно она наконец нашла для себя то, на что можно опереться и отстроить жизнь заново. У нее и Узор изменился. Не из-за «наездника» (его, кстати, не видно), а именно изменился — к морозному серебристо-синему плетению добавились изящные тонкие веточки, на концах растворяющиеся в многоцветном тумане… У Мариты новый талант? Какой? Интересно, знает ли об этом она сама…
Аркат… на Арката, кстати, смотреть уже не противно. Та грязная серость, что пятнала его плетение, почти совсем стерлась. А Узор у него красивый. Теперь понятно, что его стихия — воздух. Что-то связанное с движением ветра? Или с плотностью? Очень тонкий рисунок, и такой светлый… глаза отдыхают.
И Лата… Латка тоже переменилась. Как странно… у нее удивительно гармоничный Узор — зеленая с коричневым основа и цветные вкрапления, все вместе, как цветы на ветвях. Неброско, но красиво, глаз не оторвешь. Только вот он выступает. У всех нас плетения вписываются в рисунок тела, лишь чуть проступая над кожей, а у Латки колышется вокруг, будто облако или ветки плакучей ивы. Изумительно. Кстати… только у нее в Узоре встречаются все цвета. Это явно что-то значит. Что?
Интересно, как изменился я сам?
А еще интересно, сохранились где-нибудь книги, где все это можно узнать?
Клод, ты неисправим. Кто о чем, а ты о книгах! Возьми себя в руки и скажи, наконец, что-нибудь, пока твои звездные братья-сестры не поругались…
— Ну так?
— Это все очень сложно… проклятье, да это совершенно невозможно! Я сам не понимаю!
— А ты попроще! — рыкнул Тир. — Почему мы заснули на двое суток? Почему ты нас не предупредил? Чего нам еще от тебя ждать, скрытный ты наш?
— Тир… — нахмурилась Латка.
— Погоди, солнышко! Слушай, новичок, скажи-ка, бывают маги-еноты? — Дан, как всегда, простых вопросов не задавал.
Безымянный даже руки опустил.