Она выдержала. Первый раз в жизни она устояла против чужой воли и выдержала, не согнувшись и не сломавшись. Никого не выдав. А значит, сможет и еще раз.
Правда?
Убежище никуда не пропало.
Не исчезли деревья, не обвалился входной зал. Все так же мягок был воздух — совсем другой, чем снаружи. И вход послушно расступился, пропуская Звезду в круглую комнату-«прихожую».
— Ух ты… — пробормотал Дан, осторожно пробуя на ощупь ближайший диванчик. — Это и есть сокровенное? Вот бы тут поспать.
— Это еще не все! Подожди, сейчас… — начала Латка. Но ее перебили. И не Клод, мечтавший добраться до Дана и подлечить как следует!
— Считай, твое желание сбылось, — проговорил безымянный.
— Что?
— Присядьте. Если успеете.
— Если?! — резко повернулся Тир. И с ужасом почувствовал, как слабеют ноги и наливаются железом веки. — Что это?
— Не бойся. Ничего плохого, все правильно… — голос Арката дрогнул. — Как должно быть. Стимий, только не буди, если хочешь, чтобы все было…
Кости… ломит… по шее будто Злиш копытами топтался. Мышцы затекли. Что ж, непривычная поза при сне влечет определенные последствия. Клод собирался повернуться и лечь поудобнее… рано ведь совсем… но голос Тира заставил его передумать. Холодный был голос, злой, как улевский залив. Зимой.
— Пусть так. Но ты по-любому задолжал нам не одно объяснение!
— Парень, притормози. Он точно так же, как и вы, только что проснулся. Дай человеку хоть глаза как следует открыть.
— Стимий, я как раз и хочу знать, какого мы провалялись двое суток, как сонный принц из романсеро?!
Клод усмехнулся, не открывая глаз. Напрасно Тир злится. Аркат все сделал правильно, просто у него до сих пор трудности с тем чтобы заговорить… и еще долго будут после всего… после… Клод почувствовал, как улыбка застыла, будто мазь на холоде.
Стоп.
А откуда я это знаю?
Клод рывком сел, охватывая глазами круглую комнату.
Обнявший себя за плечи Аркат… нависший над ним Тир — кажется, с него вот-вот посыплются искры. Дан, прищуривший зеленые глаза — словно он видит что-то незримое для остальных. Син и Марита, одинаково приподнявшиеся на локтях, сонные и счастливые — они делили один сон на двоих. Латка со своим зеленым чучелом — растение, а разум будто от умного животного. И новичок Ансельмо со стопкой книжек, счастливый оттого, что читает эти старинные записи.
Спавший с лица Стимий — под глазами тени, он двое суток не спал.
Откуда я все это знаю? Я вижу их… по-иному…
Он зажмурился и тряхнул головой, выгоняя сонную одурь. Но проверенный метод не слишком помог — ребята по-прежнему мягко светились, теплым сиянием отзываясь на каждое движение, каждый сердитый взгляд, каждое виноватое слово…