Красин материально поддерживал Ленина и большевиков на всём их пути к революции. Как раз сейчас, он изображал идейное расхождение с ними, чтобы иметь возможность работать легально. Уже сейчас, точнее, два месяца назад, на «Юхансона» — как его именовали коллеги, вышли представители Германии с предложением оказать материальную помощь. Такое важное сообщение Ленину в Берн, он не мог доверить никому.
— Мне тоже не стоит вмешиваться и ускорять приход советской власти, — подумал расчётливо.
Скорее, нужно будет притормозить все события, чтобы отсрочить грядущие смерти, а убитые перешли в мои «зомби — помощники» и переместились из этой реальности на тайные территории.
— Просто необходимо продумать заранее схему перемещения «зомбиков» которых удастся спасать во время гражданской войны. Особенно, позже, когда будут казнить «контру» без суда и следствия. Порядок в стране наладят гораздо более строгий чем сейчас, при царе. Так просто, отправить «зомбиков» добираться автостопом через всю страну, на тайные базы сбора, уже не получится.
Пока размышляю о серьёзных, неожиданно открывшихся, перспективах, Надя расспрашивает отца и деда о семейных делах, не давая им времени допрашивать её. Эстэр, как благовоспитанная дама, молча улыбается, изображая интерес. Наконец я как бы спохватившись, перебиваю.
— В нашей жизни тоже много интересного произошло.
— Посмотрите, — предъявляю орденскую ленту и Георгиевский Орден принадлежащий Надежде.
— Мы следили за здоровьем пилотов новых секретных самолётов. Надя, спасла члена императорской фамилии, за что и награждена.
Мой, нарочито детский голос, чуть ли не рассмешил мужчин. Я продолжал врать в образе девочки — санитарки.
— Самолёт приземлился горящим, и все боялись подойти, так как он мог взорваться в любой момент, а Надя первая бросилась лётчика вытаскивать из кабинки.
Только тут, мужчины поняли масштабность беды грозящей нам и враз посерьёзнели все.
Неожиданно вставил вопрос Леонид Борисович.
— Так как же вас, малообученных девчонок, на такое важное дело поставили?
— Техника вся секретна и все сплошь секретные иностранные лётчики, — провоцировал он нас на продолжение хвастливой болтовни.
Заметил, как внимательно смотрели на меня подруги лётчицы, не зная в какой степени можно откровенничать. Я продолжал вдохновенно врать.
— Да техника — то обычная, как и лётчики, — как бы по секрету признался внимательным слушателям.
— Вот про оружие ничего нельзя сказать, к нему никого не допускали. А в самолётах мы все побывали, сидели на месте лётчика.
— Как нам рассказывали опытные авиамеханики, — понизив голос до таинственного полушёпота, интриговала я.