Директор просмотрел все альбомы, а затем вернул их на свое место. Открыл второй ящик комода.
Две мятые рубашки. Одна белая, вторая синяя. Электрическая бритва. И пустая пачка из-под сигарет. Больше там не было ничего.
В третьем ящике директор обнаружил то, что никак не ожидал обнаружить в этом доме. А именно — письмо, адресованное ему.
На белом конверте было написано «От Эриха Бэля. Директору психиатрической клиники».
Мужчина аккуратно распечатал конверт и достал оттуда письмо. Исписанное с двух сторон незнакомым ему почерком. Это не был почерк мисс Лоры или Люка Миллера.
Письмо начиналось так:
«Привет от Ремарка, директор.
Я знаю, что отвлек вас от пения мертвых птиц.
Вы нашли это письмо, а значит, следуете верным путем. Единственным верным путем, директор. Любой другой путь приведет вас к могилам мисс Лоры и мисс Стенли.
Как вы уже догадались, вам пишет своей твердой рукой мисс Стенли — как странно, что она у нее не дрожит. Видимо, Маргарет меня не боится, в отличие от «бесстрашной» мисс Лоры…
Директор, в конце ящика лежит ключ от двери квартиры, в которой сейчас находятся мои пленницы. Вам, наверное, кажется, что они именно мои «пленницы» и я делаю с ними все, что мне вздумается.
Но это не так!
Я еще ни одной девушки не коснулся без ее разрешения. А это значит, что на их телах, в случае неверного пути, вы не найдете моих отпечатков.
Также вам не стоит тратить время на мысли о моем криминальном прошлом. Моя репутация безупречна, директор, как у призрака. Ни за какие дела я ни разу не был привлечен.
Оставляю для вас в этой комнате еще одну подсказку. К ней вас снова приведут строки из Ремарка. На этот раз — «Жизнь взаймы»:
«Она освободила коробку от ленты, сняла крышку и папиросную бумагу… и в то же мгновение бросила цветы вместе с коробкой на пол, словно это была крапива.
В коробке были белые орхидеи…»
Ну что же. Я дал вам целых три подсказки, где искать белые орхидеи. Поторопитесь, директор. Я бы советовал вам бежать, так как розовые тонкие губы мисс Лоры могут меня попросить выключить тот фильм, который она смотрит.
В первую очередь, я поцелую ее. Знайте об этом.
Ваш преданный зритель,
второстепенный герой вашего немого кино.
P.S.
Жизнь — это тридцать четыре часа с тех пор, как на лист прольется последняя капля чернил.
Жизнь — это пять литров крови, смерть подобна замерзшей реке.
Жизнь — это танец перед Вечностью. Смерть — это подошедший к концу фильм, за который никогда не дадут «Оскар».
Ад есть. В нем цветут цветы.
Все бесы ходят под Богом в раю.
До скорой встречи спустя пять литров крови.