- Ты думаешь, я и вправду такой альтруист? Нет! Просто я уверен, что ты получишь фабрику решением совета директоров. Большинство ведь будет на твоей стороне – я, Фигейра, Марсия, Элеонор…
- Ты полагаешь, она меня поддержит?
- Вне всякого сомнения! Элеонор уже не раз демонстрировала свою порядочность в подобных вопросах. Правда, иногда в ней брала верх обида на тебя. Но теперь и это в прошлом. Женинья сказала мне по секрету, что Элеонор влюблена. В того самого Марселу Барони, с которым мы ее видели в ресторане. Так что у тебя есть все шансы получить большинство голосов.
Роман Элеонор и Марселу Барони развивался и в самом деле стремительно.
С первой же встречи этот человек властно привязал ее к себе, и Элеонор на удивление легко забыла о своей мучительной влюбленности в Элизеу.
А спустя несколько дней Марселу завладел всеми ее помыслами, в чем она даже призналась Алсести.
- Ты влюбилась в него? – спросил тот прямо и услышал взволнованный ответ Элеонор:
- Я не знаю, как называется то чувство, которое я испытываю к Марселу. Если это и есть любовь, то могу сказать, что до сих пор она обходила меня стороной, и лишь теперь мне открылась вся ее притягательная мощь.
Алсести был обескуражен ее ответом. Никогда еще он не слышал от племянницы ничего подобного. Вероятно, она сейчас находится во власти какого-то очень сильного чувства. Но столь сильные чувства всегда таят в себе опасность для тех, кто отдается им безоглядно. Алсести знал это и потому с опаской наблюдал за тем, как развиваются отношения Элеонор с ее новым избранником.
Надо сказать, это была лишь внутренняя необъяснимая тревога за судьбу Элеонор, а внешне все выглядело настолько красиво и романтично, что Алсести при всем его предубеждении не мог отыскать явного повода для беспокойства.
Поначалу Барони приглашал Элеонор только в рестораны, на выставки или в театры. Этот платонический период длился около месяца, и лишь затем Барони перешел к более активным действиям.
Однажды он принес в подарок Элеонор уникальную старинную вазу, при виде которой у нее перехватило дыхание.
- Я не могу принять такой подарок! – сказала она, переведя дух. – Ведь этой вазе более двух тысяч лет!
- А это не бескорыстный подарок, - многозначительно произнес Барони. – Я надеюсь получить за него соответствующее вознаграждении.
- Но ты же даришь мне бесценную вещь! – воскликнула Элеонор. – Даже если я отдам за нее свою душу – этого все равно будет мало!
- Нет, душу отдавать еще рано, - улыбнулся Барони. – А вот поцелуй я, кажется, вполне заслужил!
Элеонор давно ждала этого момента, и потому их первый поцелуй вышел долгим и страстным.