Вскоре после скандала, учиненного Элеонор на вернисаже, к ней неожиданно пожаловал Марселу Барони собственной персоной.
Явился он к ней домой без предварительного звонка и без доклада, причем ему каким-то образом удалось беспрепятственно миновать пост охраны в городке «Мармореала».
Элеонор это удивило, но из вежливости она не стала расспрашивать гостя о том, как он сумел проникнуть к ней в дом, и вообще, зачем ему понадобилось наносить ей этот визит, если они даже не знакомы.
Возможно, последний вопрос она бы все же задала в мягкой форме, но Барони упредил его, заявив с порога:
- Меня зовут Марселу Барони. Я – владелец галереи, с которым вы как-то разговаривали по телефону. Мне хотелось засвидетельствовать вам свое почтение.
- Ой, что вы! – смутилась Элеонор. – Это я должна была принести вам свои извинения за ту ужасну выходку.
- Нет-нет, я как раз за тем и пришел, чтобы вы не чувствовали себя виноватой. Вот, возьмите пожалуйста.
Он протянул ей скромный, но изящный букетик полевых цветов, и Элеонор изумленно воскликнула:
- Невероятно! Как вы узнали, что это мои любимые цветы? Кто вам сказал?
- Мне не нужно было никого спрашивать, - ответил он. – Я просто знаю, что такие цветы нравятся очень немногим, только особенным женщинам. А вы – именно такая женщина!
Элеонор понимала, что это всего лишь комплимент, но ей, как и всякой женщине, было приятно слышать подобные заявления, тем более произносимые столь элегантным и даже изысканным мужчиной.
Пригласив Барони в дом, Элеонор предложила ему выпить кофе и сама не заметила, как втянулась в довольно откровенную беседу, на которую ее, конечно же, спровоцировал этот нежданный гость.
Он словно невзначай спросил у нее, как она могла увлечься Элизеу – юношей, бесспорно, талантливым, но все же весьма примитивным, и она, вместо того чтобы вовремя осадить чрезмерно любопытствующего Барони, сказала:
- Ах, если бы вы знали всю эту историю с самого начала, то поняли бы меня.
- А вы расскажите! – попросил он. – Поверьте, я благодарный слушатель.
От внимания Элеонор ускользнуло, что при этих словах Барони слегка повернул булавку у себя на галстуке. Она только почувствовала, как у нее слегка закружилась голова, но и этому факту не придала серьезного значения.
- Видимо, я сама виновата, что доверилась в общем-то незнакомому человеку, - начала свою исповедь Элеонор. – Но в моей жизни никогда не было других мужчин, кроме Валдомиру, бывшего мужа. Возможно, поэтому я и позволила себе увлечься человеком молодым. Годящимся мне в сыновья…
Потом она подробно рассказала о своем знакомстве с Элизеу, о тех чувствах, которые он в ней всколыхнул, и наконец дошла до самого болезненного момента: