И вот перегородка убрана. Однако в поведении и во взаимоотношениях Фомки и Пишки не произошло никаких перемен. Они по-прежнему спали на своих местах, не заходили на «чужую» половину. Лакомство им давали, как и раньше, в общей тарелке. Но как деликатно они ели, особенно когда содержимое тарелки подходило к концу! Разве только громче сопели, соприкасаясь носами. Поистине, можно было позавидовать их взаимной терпимости.
Еще в первые дни после выздоровления Фомку начали выводить из землянки. Сначала на веревке-шлейке, а потом и без нее. Он мог бродить всюду, где ему заблагорассудится, но есть и спать возвращался в землянку.
Труднее было с Пишки. Этот сразу же после выздоровления норовил удрать, даже пробовал подкапывать стенку в землянке. Ело характер давно сложился, свобода действий казалась ему наилучшей гарантией безопасности. Но к тому времени, когда натуралисты сняли перегородку в землянке, в Пшик ином характере произошли перемены. Теперь он шел навстречу Юрию, а не забивался в угол, как вначале, брал из рук еду; одним словом, перестал бояться людей. Его, как и Фомку, сначала выводили на прогулку на веревке. Потом несколько дней его оставляли на привязи под черемухой. Наконец настал день, когда его вовсе освободили от шлейки.
Получив свободу, Пшики, однако, сначала по-прежнему пасся под черемухой. Потом запрыгал все дальше и дальше от нее, пока не скрылся в зарослях. Где уж он бродяжничал всю ночь и что испытал, известно ему одному. Только утром, когда Юрий заглянул в землянку, зайчишка преспокойно дремал на своем излюбленном месте.
С этого дня землянку больше не запирали — Фомка и Пишки вольны были уходить и возвращаться, когда им заблагорассудится.
Частой гостьей бивака все это время была Элха со своим Гавриком. Кабаржонок быстро рос и к концу августа почти догнал мать. Но он по-прежнему ходил за нею как тень и при малейшем испуге кидался под ее защиту. А пугался он всего — людей, Фомки и даже Пишки, когда тот начинал прыгать в его сторону. Фомки боялась и сама Элха. Дурашливое и веселое существо, Фомка любил устраивать засаду на кабарожек, когда они паслись вблизи бивака. Затаится где-нибудь под кустиком и сразу выпрыгивает, как только возле появляются кабарожки. Но они не убегали от него далеко, просто отскакивали чуть в сторону и продолжали щипать листики черемухи. Наверное, понимали — дурачится баловник. Что касается Пишки, то он предпочитал пастись бок о бок с Элхой, когда она бывала неподалеку. Видимо, их связывала давняя дружба.
В первых числах сентября случилось необычное происшествие.