— Очень смешно, — прокомментировал старлей, усаживаясь на стул. — А мне кажется, или это всё ваших рук дело, госпожа двенадцатый апостол?
— Можно просто Эрин, — скромно заявила жрица. — Кстати, мне вернуть эту красавицу?
— Спасибо, не нужно.
— И правильно, — голос апостола стал томным. — Ведь здесь уже есть я…
Лицо Вяземского было непроницаемо.
Апостол стрельнула глазами. Выдала целую очередь выстрелов…
— Нет, ну я так не играю, — моментально надулась Эрин. — Где похотливый взгляд? Или хотя бы взгляд смущённый? Сергей, ты там живой или как? Мне, может, тебя пнуть, чтобы убедиться, что ты не помер?
— Говорят, что тебе двенадцать тысяч лет…
— Брехня, — гордо выпрямилась жрица. — Я намного старше! Просто очень хорошо сохранилась. Свежий воздух, правильное питание, в день — один-два подвига, не больше…
— Ну, хотя бы на одного переводчика у нас теперь больше… — вздохнул старлей. — А сейчас я задам тебе вопрос, Эрин — серьёзный вопрос. Ты ведь можешь быть серьёзной?
— А ты как думаешь? — улыбнулась апостол, но уже без дурашливого веселья.
— А я не думаю — я знаю, что можешь. Поэтому спрошу, разу уж мы можем поговорить нормально, а не как два варвара — почему ты всё-таки нам помогаешь?
Эрин уселась поудобнее на подоконнике, оперевшись спиной на раму и глядя куда-то в ночное небо. Её улыбка стала немного мечтательной.
— Ночь… Очаровательная девушка… — протянула жрица. — А ты всё о мотивах и резонах, Сергей. Фу таким быть.
— Эта девушка вызвалась быть гарантом в мирных переговорах между двумя могущественными государствами, — в тон ответил Вяземский. — Какой же из меня офицер, если у меня все мысли будут только о вашем очаровании, госпожа двенадцатый апостол?
— По-моему всё очевидно. Я не столько за эту вашу Россию, сколько за правду. А сейчас я вижу правду именно за вами — вы рискуете жизнями, защищая других, ищете своих, пытаетесь решить всё миром… В то время как имперцы грызутся между собой. Мне это нравится. Нет, не грызня имперцев, а то, что делаете вы. Это правильно.
— И только?
— Нет, конечно, — легко рассмеялась Эрин. — Как думаешь, Сергей — как часто я могу вот так вот просто болтать или смеяться? С кем-нибудь, кто не пытается через слово поименовать меня «вашим святейшеством»?
— Не все верят в тебя.
— Не знать и не верить — это разные вещи… Кто-то думает — «это не та самая Эрин», но о самой Эрин наслышан. И подумает — «а она похожа на ту самую Эрин». И нет-нет, а мелькнёт мысль — «а в вдруг это ТА САМАЯ?» А кого видишь ты, Сергей, или твои воины? — апостол расплылась в хитрой улыбке. — Дай-ка угадаю! «Потрясающая и великолепная красавица, чья благосклонность стоит дороже имперского престола!»