— Что-то в этом роде, — с напускной кислостью произнёс старлей, но затем улыбнулся. — От скромности ты не умрёшь. Но неужели в этом всё дело? В том, что с чужаками из другого мира ты можешь быть собой… Точнее — не быть собой?
— Кто знает, — хитро улыбнулась Эрин, свешивая ноги из окна. — Что ж время уже позднее, так что я отправляюсь почивать. Спокойного тебе сна, Сергей Вяземский.
— А я уж думал, ты собралась тут остаться… — иронично хмыкнул старлей.
— Мама мне говорила, что приличным девушкам нельзя оставаться наедине с малознакомыми мужчинами, — ехидно произнесла апостол смерти и выпрыгнула в окно, бросив напоследок, — До завтра!
— До завтра, — усмехнулся разведчик, заваливаясь на кровать и закладывая руки за голову.
* * *
Проснулся Вяземский как полагается — в половине седьмого. Сработала многолетняя привычка, от которой уже невозможно было отделаться ни в выходные, ни в отпуске. Привёл себя в порядок, оделся, экипировался, вышел из комнаты…
И едва не сбил с ног пискнувшую служанку, которая, отчаянно робея, что-то торопливо залепетала.
Несмотря ни на что новолатынь Сергей понимал с пятого на десятое, но общей смысл уловил — его вроде как приглашали на завтрак. Логично предположив, что таким макаром соберут всех гостей и не придётся отлавливать каждого по отдельности для сбора и возвращения на базу, старлей проследовал за служанкой.
Разведчик угадал верно — в уже знакомом помещении, где прошёл первый раунд переговоров, был накрыт стол, за которым находилось девять человек. Вершинин, о чём-то беседующий с Мерцеллой Фортос, Ливия при них — в качестве переводчика, двое генеральских сопровождающих и четверо новоримлянок. Одна — совсем ещё ребёнок, лет десяти от силы. Двоим другим — лет по тридцать, третьей на пяток годков меньше. Одеты все дорого, можно даже сказать — изысканно. Цвета одежды — синий и золотой — гербовые цвета гильдии Фортос. Наверняка члены семьи или иные приближённые лица. Вот только в отличие от мило улыбающейся главы гильдии и внимательно прислушивающейся к разговору генерала и Мерцеллы девочки, лица у этой троицы были не то что унылые — натурально похоронные. Как говорится — краше только в гроб кладут.
— Михаил Павлович, — произнёс Сергей, входя в помещение. — Сира Мерцелла.
— О, сир Вяземский! — приветливо улыбнулась Фортос. — Прошу к столу, разделите с нами скромную трапезу.
— Благодарю.
— Позвольте представить членов моей гильдии и моих родственниц. Марина — моя внучка, нынешняя глава гильдии, при которой я состою регентом. Оретта — моя дочь. Дорофея и Агата — мои невестки… Во всяком случае, пока ещё, — взгляд Мерцеллы, брошенный на троицу римлянок, был отнюдь не угрожающим, можно сказать, даже отечески-добрым, однако они почему-то съёжились. — В общем, я была бы весьма признательна вам, сир Вершинин, если что-то удастся разузнать о моих родственниках…