— Разумеется, — кивнул генерал. — Если ваши сыновья попали в плен — мы, безусловно, выдадим их. Без всяких условий. Если же нет…
— В таком случае хотелось бы их хоть похоронить как должно… — вздохнула Мерцелла.
— Это будет… непросто, — признался Вершинин. — Но мы постараемся сделать всё возможное.
— Ты так спокойно говоришь о похоронах с теми, кто их и убил, матушка, — зло бросила та из римлянок, что была помоложе. Вяземский отметил, что, как и Марина (удивительно привычные имена здесь всё-таки…), внешне она походила на Мерцеллу — тёмные волосы, тёмные глаза. — Наша честь требует…
— …тебе сейчас помолчать, Оретта, — спокойно перебила её женщина. — Они не младенцы — за ними было право решать, право совершать ошибки… и право платить за них.
— Ты всегда была ужасной матерью! — запальчиво выкрикнула Оретта, вскакивая на ноги.
— Зато я всегда была хорошей управляющей, — скучающим тоном сообщила Мерцелла, а затем подбавила в голос металла. — Сядь! И ради всех богов — замолчи. Мы здесь не одни. И пока ты таскала за космы невесток — тебе ведь тоже было не до родственных чувств. А тут о семье неожиданно вспомнила. Если бы ты неожиданно начала раздеваться, это и то было бы натуральнее для тебя, дочь моя.
Это она вовремя вспомнила — про то, что кроме собственно членов семьи Фортос рядом находились и другие люди… Не знающие или крайне скверно знающие новолатынь, по правде говоря. Впрочем, Ливия хоть и уткнулась в тарелку с чем-то вроде ростбифа, но между делом продолжала негромко бубнить себе под нос, переводя перепалку римлянок.
— Прошу меня простить, господа, за это… — с дипломатичной улыбкой начала было Мерцелла.
Но тут позади Вяземского послышался аппетитнейший зевок, а затем уже вполне знакомый голос, произнёсший на чистейшем русском:
— Всем доброго утречка!
Вершинин, делавший вид, что ругань Мерцеллы с дочерью его совершенно не касается, не донёс до рта вилку с наколотым на неё кусочком гриба и медленно повернул голову вбок.
Эрин грациозно прошествовала к столу, что-то насвистывая себе под нос, зачем-то крутанулась, а затем уселась слева от Вяземского.
Апостол смерти несколько неожиданно сменила свой чёрно-лиловый боевой наряд на обычное платье всё той же сине-золотой гаммы — видимо, воспользовалась запасами кого-то из гильдейских.
Платье оказалось поскромнее, чем у других Фортосов — минимум вышивки, никаких многочисленных юбок, оборок и прочих нефункциональных вещей. Больше всего новое платье чёрной жрицы напоминало средневеково блио — длинное платье с поясом, узкими рукавами и очень широкими манжетами. Разве что шнуровка была не по бокам, а спереди — на чём-то вроде короткого корсета.