Строй колыхнулся и по стадиону и его окрестностям прокатилось громогласное троекратное ура, что заставило взвиться в небеса десятки тысяч белых голубей. Наблюдая за полётом птиц, я тяжело вздохнул и вновь всмотревшись в лица бойцов, произнёс:
— Помянем минутой молчания наших боевых друзей и товарищей, не доживших до нашей общей победы.
Я снял фуражку и бойцы, повторив мой жест, замерли и все мы вместе всмотрелись в небеса, где кружились белоснежные голуби и создавалось такое ощущение как будто все ушедшие из этой жизни боевые товарищи, наблюдали за нами с голубых небес. Нет, даже не наблюдали, а стояли с нами живыми в едином строю, готовые в любой момент выполнить любой боевой приказ. От переизбытка чувств предательски дёрнулись веки и по щекам моим покатились две обжигающе холодные слезинки.
Медленно надев фуражку, я замер на несколько мгновений, дожидаясь, когда бойцы наденут головные уборы и продолжил говорить:
— Сегодня и сейчас вы стоите последний раз в строю доблестной армии ферсианского подполья, запомните этот день навсегда, он более не повториться, ощутите локоть боевого товарища, стоящего рядом с вами в едином строю это бесценно. Сегодня великий день, мы промаршируем по городу на глазах многих миллионов людей, промаршируем с честью и гордостью победителей, на вас будут смотреть и восхищаться вашей силой, мужеством и отвагой не только жители Ферси и Империи Орла, но и всё человечество. Вы несгибаемая сила и такими вас должны все запомнить, так давайте наконец поставим точку в этой истории и будем жить дальше, вы этого достойны как никто другой.
Закончив речь, я приложил раскрытую ладонь к правому виску на русский манер и резко повернувшись через левое плечо, отошёл предоставляя Лосю командовать выстроенной повстанческой армией.
— Равняйсь! Смирно! Налево!!!
Строй слаженно повернулся и замер в ожидании следующей команды. Вперёд вышел знаменосец в сопровождении почётного караула, и я вместе с Лосем и Саулом Кенотом встал за ними, мой заместитель с правой стороны, а Кенот по левую руку отступив на шаг назад.
— Эх жаль Ржавого нет, вот бы порадовался. — С грустью в голосе проворчал Лось и резко переходя на командный голос, скомандовал:
— Оружие на плечо! Шагом марш!!!
Громко заиграл марш и мы, чеканя шаг направились на выход со стадиона. Чёткий шаг десятков тысяч бойцов грозным эхом отражался от стен придавая небывалой величественности происходящему действу отчего непроизвольно замирало сердце и хотелось кричать от дикого восторга, переполнявшего душу. Мы шли в едином строю вперёд решительно и смело ощущая общее единение и нашу несгибаемую силу и вот покинув стадион, мы вышли на широкую дорогу и пошли на центральную городскую площадь. Настоящий океан ликующих людей окружал нас со всех сторон и нам под ноги многие бросали живые цветы, а некоторые молодые девушки и дети подбегали к колонне и вручали их лично приглянувшимся бойцам. Кто‑то смеялся, а кто‑то плакал от счастья, но всё это было от всей души настолько искренне, что буквально хотелось петь и танцевать, что многие и делали, хотя на тротуарах места было совсем мало.