Конечно, для такой импульсивной натуры, как Пётр, измена Мазепы не могла пройти бесследно, но «гнев» царя, проявившийся через десяток лет в создании упомянутой коллегии, вряд ли можно назвать угрожающим. Напомним: Малороссийская коллегия — единственная из государственных структур, которая располагалась не в Петербурге, а непосредственно на Украине, в столице гетманщины Глухове. Не нужно объяснять, насколько это было комфортно для украинской верхушки, давая ей достаточно возможностей влиять на работу правительственного органа. Кстати, его функции долго оставались неопределёнными и ограничивались обязанностью заботиться «о прекращении неправедности». Иначе говоря, коллегия выступала в качестве высшей апелляционной инстанции для местных судов. Когда же Вельяминов пожелал коснуться финансовых вопросов, то даже не смог собрать необходимых сведений из-за вспыхнувших пререканий, откровенного саботажа и потока жалоб в Петербург.
Сменивший Скоропадского гетман Полуботок дошёл до того, что начал раздавать Малороссийской коллегии (правительственному органу) указания, чем и как надо заниматься! Взбешённый Пётр, вызвав гетмана в столицу, повелел арестовать его за вопиющее превышение полномочий, но никакого суда над ним не последовало, да и не планировалось. Следствие выяснило, что тот вёл себя вполне законно, всё шло к освобождению, если бы Полуботок не скончался в конце 1724 года. Через пару месяцев умирает и Пётр I, и об этом «недоразумении» просто забывают, а Малороссийская коллегия вновь низводится до инстанции по рассмотрению апелляций. Ни о каких серьёзных угрозах, нависших якобы над Украиной здесь говорить явно не приходится.
Если же украинские помещики действительно сталкивались с неприятностями, то тут Пётр всегда шёл им навстречу. Чего только стоит история с А. Д. Меншиковым, который, получив ряд имений на Украине, насильно завладел ещё деревнями под предлогом, что здесь укрывают беглых крестьян из России. В ответ помещики пожаловались в Петербург, но Меншиков всячески препятствовал проверке. В результате возникло так называемое «Почаевское дело»: обвинения поддержала та же Малороссийская коллегия, царь тоже встал на сторону украинских истцов, освободив Меншикова от должности президента Военной коллегии. Фактически тот был накануне опалы, которую отсрочило заступничество супруги государя Екатерины, а спасла от ареста последовавшая кончина Петра. Этот эпизод наглядно демонстрирует реальный вес малороссийского фактора.
Его нельзя недооценивать и по другой причине: религиозный каркас российского государства конструировали не понаехавшие шведы, немцы или голландцы, а украинцы. Последние могли оказаться где-то лишь потеснёнными, но не более: без них романовская элита как таковая просто бы рассыпалась. Не удивительно, что Пётр, страстный любитель иностранцев-западников, тотально заполнял высшие церковные должности представителями Малороссии, оставив в этом далеко позади и Алексея Михайловича, и Фёдора Алексеевича. По его разумению, кадры из украинских учебных заведений и монастырей — наиболее подготовленные для просвещения и руководительства невразумлённой паствой, заражённой татарщиной.