– Хорошо как… – Глаза Наоми полузакрыты. Я чувствую, как напряжение отпускает ее, и продолжаю:
– Город вроде бы и большой, а друг друга все знали. Пойдешь куда-нибудь с девочкой, так соседка, синьора Конти, потом месяц про нее спрашивает. Наш пансион был вроде местного клуба – по воскресеньям мы устраивали завтраки для гостей и соседей. Из шести блюд, между прочим, а потом мама садилась за пианино и все пели итальянские песни. Некоторые столетней давности, зато их знали все, и молодые и пожилые. Звездой там была Анджелика, моя сестренка, – мы-то все фальшивили почем зря и сами над собой хохотали, а она пела по-настоящему.
Наоми подвигается ближе, чувствуя, что я сейчас не весь с ней. Я возвращаюсь домой, возвращаю жизнь своим близким.
– Моя любимая – «Арриведерчи, Рома». Ностальгическая такая. Когда поешь ее, всегда тоскуешь по Риму, даже не покидая его.
– Что за песня? Не знаю такую.
– Хочешь, спою?
Она кивает, и мне становится жарко. Девчонки всегда смеялись, когда я им пел, но в этом моменте и в этой песне нет ничего смешного.
Наоми ждет, и я тихо запеваю:
«Stasera la vecchia fontana
racconta la solita luna…»
Ближе к припеву меня душат слезы. Я слышу, как мне подпевают родители и Анджелика, и только прикосновение Наоми возвращает меня в реальность. Откашливаюсь, скрывая эмоции.
– Это был рай. И мне, наверно, повезло пожить там, прежде чем все пропало.
– Да, очень похоже на рай.
Она прислоняется головой к моему плечу. Проходят минуты, часы – времени больше не существует, – и по ее ровному дыханию я понимаю, что она спит.
Острожно беру ее на руки, укладываю в постель, укрываю одеялом, шепчу:
– Спокойной ночи, Наоми.
Лицо у нее мирное, как будто и не было этого кошмара с несчастной Саки. Я вижу его перед собой, ощупью добираясь до своей комнаты.
Встаю утром, как зомби, поспав всего два часа. Мы с Ашером торопливо одеваемся. А вдруг случится чудо и Саки выйдет к завтраку, как ни в чем не бывало? Но нет, ее стул пустует, и Ларк с доктором Такуми тоже отсутствуют.
– Господи, хоть бы ее вылечили, – говорю я и просыпаюсь окончательно при виде Наоми. Мое место рядом с ней. – Привет, ну как ты?
– Привет… сама не знаю. Узнать бы скорей, что с Саки.
В столовую, как по сигналу, входит Ларк, за ней доктор Такуми – походка у него не столь бодрая, как обычно. Мы втроем накидываемся на своего командира с вопросами, Катя и Беккет, еще ничего не знающие, слушают навострив уши.
– Доктор Такуми сейчас все объяснит, – отвечает Ларк. Ох, сдается мне, неважные у них новости.
Доктор, поднявшись на свой помост, вскидывает руки, призывая к молчанию.