Тедеску беспомощно следил за ее метаниями и что-то пытался сказать.
— Папа! Ящик пуст! — отчаянно крикнула Изабел и попыталась самостоятельно поднять его отца с пола. Ей почему-то казалось, что стоит переложить его на диван, кошмар закончится.
— Я... должен сказать... — Тедеску упрямо пытался сражаться с беспомощностью.
— Я тоже тебя люблю! Молчи! Не пугай меня, папочка! Сейчас я спущусь к маме, и она найдет лекарство!
Упоминание о Назаре свело его сердце судорогой.
— Назаре не... Назаре меня... — его глаза последний раз скользнули по лицу Изабел и застыли, наткнувшись на семейную фотографию.
Девушка почувствовала, как душа отца сжалась в одну точку, и эта точка поплыла, поплыла куда-то, подальше от этого мира боли и страданий.
Изабел свернулась калачиком у его еще не остывшего тела и горько заплакала.
Джованни Импротта, как всегда, взял на себя большую часть заботы о похоронах Лейлы.
Он видел, как странно вел себя старший сын Марии, Режиналду: ходил с непроницаемым лицом, был холоден, если не сказать равнодушен, словно все происходящее меньше всего касалось его. Но Джованни списал такое поведение на счет пережитого стресса и даже шока, в состоянии которого находился Режиналду.
Он помог ду Карму выбрать самое лучшее бюро ритуальных услуг, уладил дела со страховкой и взял на себя организацию прощального ужина в ресторане. Домой он приехал разбитый и усталый. Все домашние были подавлены, и вся его семья: Жоао Мануэл, и Женифер и даже неугомонная теща — дона Флавиана.
Они только что вернулись в свой дом, расползлись по диванам в гостиной и отдыхали молча, лениво наблюдая друг за другом. Импротта, обессиленный, сел в кресло у окна.
— Я горжусь тобой, Джованни, — первой подала голос дона Флавиана. — Ты так помог семье ду Карму.
Импротта, никогда не слышавший от тещи комплиментов, даже привстал от удивления и пристально посмотрел в ее сторону. Она с невозмутимым выражением лица лежала на угловом кожаном диване, задрав усталые ноги на спинку.
— Дона Флавиана, у вас закончились карманные деньги? — невинно спросил он.
Дети, до этого безучастно лежавшие на диванах, приготовились услышать какую-нибудь острую пикировку их отца с тещей и в предвкушении вытянули шеи.
По ничего не произошло. Ответа не последовало.
Джованни сам приподнялся и посмотрел в сторону тещи:
— Дона Флавиана!
— Хыр-р, пуф-ф-ф, хыр-р, пуф-ф-ф... — раздалось из угла.
Развлечение откладывалось до другого раза.
Джованни очень нуждался в отдыхе.
За последнее время только за счет своего бурного темперамента, ему удалось провернуть кучу сложных и важных дел.