Свой строительный бизнес он часто сравнивал с ездой на велосипеде, где вынужден был выступать в роли лидирующего гонщика.
Строительная отрасль в пригороде Рио развивалась очень мощно и стремительно. За год напряженного труда можно было сколотить целое состояние. А ему было о ком позаботиться.
Несколько лет назад он остался вдовцом с двумя детьми и безутешной тещей на руках. Весь фокус состоял в том, что несмотря на то, что его дети уже выросли, им ни разу не приходило в голову заняться каким-нибудь серьезным делом и подумать о хлебе насущном и будущем дне. Они порхали по жизни беззаботными бабочками, при любой возможности уверяли Джованни, что все его обожают и любят. Ну, разве на них можно было сердиться?
Мысли дона Джованни сами собой перескочили на более приятную тему Несколько лет назад он был избран в президенты школы самбы «Унидус де Вилла Сан-Мигель» и старался бывать там каждый день, делая все для дальнейшего процветания этого заведения.
Джованни грустно улыбнулся, вспомнив, как всего пять дней назад зажигательно отплясывала Миналва, невестка доны ду Карму
Ее податливое тело энергично двигалось под прерывистый ритм самбы. Игривые повороты корпуса и бедер приводили зрителей в восторг. Нервная мелодия то затихала, то усиливалась, заставляя и зрителей и танцоров впадать в эйфорию восторга.
Вдруг от небольшой группки учениц отделилась тоненькая фигурка юной Режины. Она явно хотела произвести впечатление на сына барона, Жоао Мануэла.
— Эй, Маурисиньо! — Она ласково позвала его по имени. — Я тоже умею не хуже!
Она почти вплотную подошла к Налве, и пружинящими движениями в стиле испанского фламенко, почти что вытеснила ее из круга. Но тут Миналва пошла в наступление, делая упор на эротичные движения бедрами, и взяла реванш.
Публика взревела от восторга.
— Моя смена подросла, — сказала Миналва, когда шутливое состязание закончилось, и подмигнула Режинье.
«Надо приглядеться к младшей дочери Себастьяна. Из Режининьи может выйти неплохая танцовщица», — подумал он тогда. Мысль о Себастьяне неожиданно заставила его нахмуриться.
«Что же мне так не понравилось вчера? — Джованни наморщил лоб. — Ах, Налва! Вчера на площади она поцеловала Вириату у всех на глазах. Это видел не только Плинну, но и его строгий дядя Себастьян. Только бы это не дошло до Леандру. Надо поговорить...» — но коварный сон прервал его мысли, и Джованни заснул.
Ему приснилась большая такса в пиджаке лимонного цвета. Она ходила на задних лапах по площадке школы самбы и пыталась танцевать.
— Раз, два, три! Ритм держи! Четыре, пять! Будем долго танцевать! — приговаривал он ей.