К сожалению, старая чертовщина не всегда оставалась в фамильных легендах. Бывало, кто-то вместо рассказов у камина совершал реальные ритуалы. Тогда приходило время охранителей.
Вот только сейчас отец Георгий вместо честной войны с нечистью и чернокнижниками получил хитро завязанную интригу со смертельной угрозой.
Он мельком просмотрел полученные бумаги и вздохнул. Опасения подтверждались самым печальным образом.
Его, выражаясь языком господ в плащах и с кинжалами, разыгрывали втемную. Реальная работа была никому не нужна, руками Провинциал-Охранителя попросту убирали неугодных Архиепископу церковников, выдавая это за борьбу с симонией. Да, ему отправили материал на реальных жуликов, но далеко не на всех. Судя по уликам, сама по себе незатейливая схема обогащения предполагала участие кого-то высокопоставленного из церковного казначейства, но про бухгалтерию епископата в представленных бумагах не было ни слова. Зато по столице бродили упорные слухи, что самым вероятным преемником Архиепископа будет глава комиссии Синода по ремонту и строительству, епископ, прочно связанный с финансовыми потоками.
- Мохнатый? – привычно обратился отец Георгий к своему коту. – Тебе не обидно, что нас с тобой считают дураками?
Кот дернул ухом, не прекращая вылизывать пушистый хвост.
- Мне вот немного обидно… - пробормотал охранитель себе под нос. – С другой стороны, доверили важное дело, значит дураки мы с тобой хотя бы исполнительные. И то хлеб. Владыка меня помнит наивным балбесом, прохлопавшим главного колдуна в своей жизни, так что у него есть все основания не подозревать нас с тобой в излишней догадливости. Не будем его пока разочаровывать, да? К тому же не стоит недооценивать собственную глупость… Я ведь уже преступник, раз позволил Владыке остаться на своем месте, а не арестовал за оскорбление величества.
Отец Георгий прошелся по кабинету, потирая пальцами лоб. В голове крутилось: «Ты теперь на острие таранного удара кавалерии, Жар-Птица. Тобой будут ломать строй. Выживешь и победишь – молодец, не выживешь – станешь предметом торга между Владыкой и Императором. Поганая перспектива, но другой нет».
«К чему этот пафос? – ехидно ответил он сам себе. – Все посвященные, что порученец, что твой собственный заместитель, на тебя смотрят, как на покойника. Какой удар, какая кавалерия, тебя принесут в жертву ради величия Церкви – и что, ты не согласен?»
Из глубин памяти всплыла старая солдатская песенка: «Лу-учшая наша судьби-ну-шка перебить их всех во славу короля!»
- Ничему меня, старого болвана, жизнь не учит, - вслух с сарказмом фыркнул епископ.