Он отрезал два куска фитиля. Один был всего в сажень длиной, а второй – в тридцать футов. Время их горения было рассчитано приблизительно: первый мог гореть около десяти минут, а второй – в три раза дольше.
Эболи работал быстро, и, когда оба бочонка были готовы, он привязал к спине три абордажные сабли и, вскинув по бочонку на каждое плечо, покинул пещеру. Он отлично помнил, что в предыдущую ночь, когда он ходил к хижине, где сидели Джири и другие рабы, люди Буззарда вели себя слишком беспечно. Спокойные месяцы в лагере сделали их ленивыми и самодовольными. Стражи утратили бдительность. И все же Эболи не слишком полагался на их лень.
Он очень осторожно приближался к лагерю и наконец смог отчетливо рассмотреть лица сидевших у костров. Многих он узнал, но ни Камбра, ни Сэма Боуэлса среди них не было. Эболи поставил первый бочонок в кусты у периметра лагеря, настолько близко, насколько решился, а потом, не зажигая фитиль, отошел к канавам, которые выкопали люди Буззарда в поисках сокровищ, и скользнул в одну из них.
Поставив бочонок с длинным фитилем на край канавы, Эболи присыпал его песком и сухими листьями. Потом размотал свернутый фитиль и опустил его конец в канаву. Пригнувшись, он прикрыл кремень своим телом, чтобы искры вспышки не насторожили людей в лагере, и зажег фитиль. Когда тот начал тлеть, Эболи немного понаблюдал за ним, чтобы убедиться: фитиль не погаснет. Выбравшись из канавы, он бесшумно вернулся к первому бочонку. И тем куском уже тлеющего фитиля, что принес с собой, поджег короткий запал.
– Первый взрыв заставит их разбежаться, – объяснял ему Хэл. – А потом ударит второй…
Неся с собой сабли, Эболи поспешил уйти. Всегда существовала опасность, что один из фитилей внезапно вспыхнет и преждевременно подорвет бочонок. Отдалившись достаточно, Эболи нашел тропу, бежавшую к берегу, и осторожно двинулся по ней. Дважды из темноты появлялись чьи-то фигуры, и ему приходилось неслышно отступать в сторону. Один раз он оказался недостаточно проворен, но нахально бросил: «Привет!» – пирату, прошедшему мимо.
Найдя в свете костров обмазанную глиной хижину, он снова подобрался к ней сзади.
Джири мгновенно откликнулся на его шепот:
– Мы готовы, брат!
Его тон был жестким и злым, он уже не скулил жалобно, как настоящий раб.
Эболи опустил на землю связанные сабли и своей собственной разрезал бечеву, что удерживала их.
– Вот! – шепнул он, и рука Джири просунулась сквозь щель в глиняной стене.
Эболи передал ему абордажные сабли.
– Ждите, пока взорвется первый бочонок! – велел он сквозь дыру в стене.