Он крепко сжал руку Хэла.
Это помогло Хэлу опомниться, и его взгляд прояснился, но, когда он попытался вздохнуть, свинцовая лапа ужаса стиснула его ребра.
– Я не смогу жить без нее, – с детской растерянностью пробормотал он.
– Не дай ей понять, – сказал Эболи. – Не делай все тяжелее, чем должно быть.
Хэл бросил на него непонимающий взгляд. Затем до него начали доходить смысл этого крошечного желобка на стальном лезвии и значение тех угроз, которые выкрикивал Сэм Боуэлс в последние мгновения своей жизни.
– Сакиина должна умереть? – спросил он в смятении.
– И это будет для тебя тяжелее, чем любое из пережитых тобой сражений, Гандвана.
Огромным усилием воли Хэл постарался взять себя в руки.
– Не показывай ей стилет, – велел он Неду Тайлеру. – Иди! Выкинь эту проклятую вещь за борт.
Вернувшись к Сакиине, он постарался скрыть черное отчаяние, заполнившее его сердце.
– Эболи принес твои сумки.
Он снова опустился рядом с ней на колени.
– Скажи, что приготовить и как.
– Ох, поскорее! – умоляющим тоном произнесла она. – Синяя фляжка. Два колпачка в кружку горячей воды. Только не больше, зелье очень сильное.
Ее рука сильно дрожала, когда она пыталась взять у Хэла кружку. И пользоваться она теперь могла только одной рукой – раненая рука распухла и посинела, прежде изящные пальцы так раздулись, что кожа грозила вот-вот лопнуть. Сакиина с трудом удерживала кружку, которую Хэл поднес к ее губам, но все же залпом выпила лекарство.
Потом она откинулась на спину и съежилась на койке, простыни повлажнели от пота, выступившего на всем ее теле. Хэл лег рядом с ней и прижал ее к груди, стараясь хоть как-то утешить, но слишком хорошо понимая всю тщетность своих усилий.
Через какое-то время маковый отвар, похоже, сделал свое дело. Сакиина прижалась к Хэлу, спрятала лицо у него на груди.
– Я умираю, Гандвана…
– Не говори так, – умолял он.
– Я знала это уже много месяцев. Мне сказали об этом звезды. Именно поэтому я и не могла ответить на твой вопрос.
– Сакиина, любимая, я умру вместе с тобой!
– Нет. – Ее голос окреп. – Ты будешь жить. Я шла рядом с тобой столько, сколько мне было позволено. Но для тебя судьба приготовила особенное предназначение.
Она немного отдохнула, и Хэл уже подумал, что она теряет сознание, но Сакиина заговорила снова:
– Ты будешь жить. У тебя будет много сильных сыновей, и их потомки будут процветать на африканской земле, будут владеть ею.
– Я хочу сыновей только от тебя, – возразил Хэл. – Ты обещала мне сына.
– Успокойся, милый… сын, которого я тебе дам, разобьет тебе сердце.
Ее снова сотрясли ужасные конвульсии, Сакиина закричала от боли. Наконец, будучи уже не в силах выносить терзания, она откинулась на спину, дрожа всем телом, и заплакала. Хэл обнимал ее, не находя слов, чтобы выразить свое горе.