Ему придется избегать столкновения с флотами Могола и Омана, пока он не доберется до христианских портов Престера и не получит каперское свидетельство от него. Он не мог нападать на мусульман, пока у него в руках не будет такого документа, или он рисковал подвергнуться такой же судьбе, как его отец, будучи обвиненным в пиратстве в открытых водах.
Возможно, он сумел бы связаться с христианской армией под командой генерала Назета, о котором тоже говорил Грей, и отдать «Золотую ветвь» в его распоряжение. В любом случае Хэл полагал, что транспортный флот мусульманской армии должен будет собраться в огромном количестве именно в тех местах и эти корабли могли стать легкой добычей для быстроходного фрегата, ведомого дерзкой рукой. Грей был прав в одном: в скором будущем появлялась возможность завоевать и деньги, и славу.
Хэл услышал, как колокол пробил конец вахты, отложил карты и поднялся на палубу. Он сразу оценил, как изменил положение корабль с начавшимся вечерним отливом.
Взглянув в сторону порта, он даже издали узнал фигуру Алтуды у причала. Алтуда о чем-то говорил со Стэном Спарроу, ждавшим его.
– Чтоб ему! – пробормотал Хэл. – Он тратит время на пустую болтовню!
И тут же он сосредоточил внимание на корабле, наблюдая за босыми матросами, взбиравшимися на стеньгу, чтобы поднять паруса.
Когда он снова посмотрел в сторону берега, лодка приближалась к кораблю.
Едва она коснулась борта, Алтуда взлетел по веревочному трапу и остановился перед Хэлом с серьезным лицом.
– Я пришел, чтобы забрать Зваанти и моего сына, – торжественно сообщил он. – И попрощаться с тобой.
– Не понимаю, – отшатнулся Хэл.
– Консул Грей берет меня на службу в качестве писаря. Я намерен остаться с семьей здесь, на Занзибаре, – пояснил Алтуда.
– Но почему, Алтуда? Почему?
– Ты прекрасно знаешь, что и Сакиина, и я воспитаны матерью как последователи Мухаммеда, пророка Аллаха. А ты намерен участвовать в войне против армии ислама, во имя христианского Бога. Я больше не могу идти с тобой.
Алтуда отвернулся и ушел к полубаку. Через несколько минут он вернулся, ведя за собой Зваанти и неся на руках сына. Зваанти молча плакала, но не смотрела на Хэла. Алтуда остановился у трапа и глянул на него:
– Мне жаль расставаться с тобой, но я буду хранить память о твоей любви к моей сестре. И прошу Аллаха благословить тебя.
И он следом за Зваанти спустился в лодку.
Хэл провожал их взглядом, пока они пересекали водное пространство и поднимались по каменным ступеням причала.
Алтуда ни разу не оглянулся, и вскоре он и его маленькая семья исчезли в толпе торговцев в белых балахонах и их рабов.