Хэла охватила такая грусть, что он даже не заметил, как лодка вернулась. А потом вдруг увидел, что она уже поднята на палубу, а Нед Тайлер ждет его приказов у руля.
– Поднимай якорь, будь любезен, мистер Тайлер. Поднять малые паруса, выходим в пролив.
Хэл бросил на сушу последний взгляд. Он чувствовал себя обездоленным, потому что Алтуда оставался последней тонкой нитью, связывавшей его с Сакииной.
– Она ушла, – прошептал он. – Теперь она по-настоящему ушла…
Он решительно повернулся спиной к белой цитадели и посмотрел вперед, туда, где на горизонте низкой синей полосой лежали горы Узамбара.
– Лево руля, мистер Тайлер. Поднять все паруса! Курс – северо-восток, на остров Пемба. Отметьте это на доске траверза.
Ветер им помогал, и двенадцать дней спустя «Золотая ветвь», обогнув мыс Гвардафуй, достигла Аденского залива. Хэл отдал приказ сменить курс, и теперь они шли на запад. Суровые красные скалы и холмы Адена были челюстями Африки. Фрегат подошел к ним с последним дыханием попутного ветра, наполнившего его паруса. Жара стояла страшная, а без ветра она и вовсе обещала стать невыносимой. Море сияло живой синевой, отражавшей снежно-белые животы крачек, которые кружили над кораблем.
Впереди скалистые берега сжимали горловину прохода Баб-эль-Мандеб. При дневном свете фрегат прошел сквозь щели между утесами в утробу Красного моря, и Хэл приказал убавить парусов, потому что здешние воды, усеянные сотнями островков и усыпанные рифами из острых кораллов, представляли собой опасность. На востоке лежали горячие земли Аравии, на западе – побережье Эфиопии и империя Престера.
В этих населенных водах они начали встречать другие суда. И каждый раз, когда дозорный на мачте сообщал об этом, Хэл сам поднимался наверх, жаждая увидеть прямые паруса на горизонте и узнать снаряжение «Чайки Мори». Но каждый раз испытывал разочарование. Он видел лишь дау, удиравшие от высокого и грозного силуэта фрегата, чтобы найти прибежище в мелких водах, куда «Золотая ветвь» не осмелилась бы зайти.
Хэл быстро понял, насколько неточны карты, найденные им в столе Луэллина. Часть островов, мимо которых проходил фрегат, вовсе на них отсутствовала, а другие были обозначены на много лиг в сторону от их истинного положения.
А пометки являлись просто плодами воображения картографа.
В эти безлунные ночи Хэл не осмеливался в темноте пробираться между всеми этими рифами и островками. И в сумерках ставил корабль на якорь на всю ночь под укрытием какого-нибудь острова покрупнее.
– Никаких огней, – предупредил он Неда Тайлера. – И пусть все хранят тишину.