Он пригласил Фасилидеса поужинать с ним, и добрый епископ с удовольствием отдал должное вину и бренди Луэллина. Хэл то и дело ловко и незаметно подливал ему в бокал.
Градус важности Фасилидеса понижался пропорционально уровню жидкости в графине с бренди, и он уже не так сдержанно отвечал на вопросы Хэла.
– Император сейчас с генералом Назетом в монастыре Святого Луки, в горах над Митсивой. Я собираюсь встретиться с ним там, – сообщил он.
– Я слыхал, что император одержал над язычниками большую победу у Митсивы? – поощрил его к беседе Хэл.
– Великую и блестящую победу! – Фасилидес вспыхнул энтузиазмом. – Во время Пасхи язычники пробрались через проливы Баб-эль-Мандеба с огромной армией, а потом двинулись на север вдоль побережья, захватывая порты и крепости. Наш император Калеб, отец Иясу, вступил в сражение, но большая часть нашей армии была разбита. Военные дау эль-Гранга напали на наш флот в заливе Адулис, и двадцать наших лучших кораблей были частью захвачены, частью сожжены. Потом, когда язычника собрали перед Митсивой сто тысяч воинов, уже казалось, что Господь покинул Эфиопию…
Глаза Фасилидеса наполнились слезами, и ему пришлось сделать еще один хороший глоток доброго бренди, чтобы поддержать свои силы.
– Но Он – единый Бог, и Он благосклонен к своему народу. Господь прислал нам воина, чтобы возглавить разбитую армию. Назет спустился с гор, ведя с собой армию Амхара, присоединился к нашим силам на побережье, и он нес с собой священный табернакль Девы Марии. Этот талисман был как гром и молния в руках Назета. Не успевал он еще приблизиться к язычникам, как те разбегались в панике.
– Что это за талисман, о котором вы говорите, ваша светлость? Нечто особенно святое? – спросил Хэл.
Перегнувшись через стол, епископ схватил Хэла за руку и заглянул ему в глаза.
– Это реликвия самого Иисуса Христа, самая могучая во всем христианском мире, – понизив голос, проговорил он.
Фасилидес смотрел на Хэла с фанатичной лихорадкой в глазах, такой жаркой, что Хэл почувствовал, как по его собственной коже поползли мурашки благоговения.
– Табернакль Марии хранит в себе Чашу Жизни, Священный Грааль, из которого пил Христос во время последней вечери. Это та самая чаша, куда Иосиф Аримафейский собирал кровь Спасителя, когда Тот висел распятый на кресте.
– И где сейчас табернакль?..
Голос Хэла прозвучал хрипло; он, в свою очередь, сжал руку Фасилидеса с такой силой, что старик поморщился.
– Вы сами его видели? Он действительно существует?
– Я молился перед табернаклем, который содержит священную чашу, хотя никто не может ни увидеть саму эту чашу, ни прикоснуться к ней.