— Можно сказать и так. Он пропал.
Токарев ждал хоть какой-то неестественности в реакции или в словах, но сержант сохранял спокойствие.
— Я слышал, мне его мама звонила еще в пятницу. Признаться, я надеялся, что он давно вернулся. Не понимаю, куда он делся. У него друзей-то кроме меня только Юрик Чаусов. Не знаю… Может быть, в Москву подался, к отцу? Нет, Николай Иванович, никаких идей.
— Очень жаль! Тогда расскажи мне, о чем вы говорили в четверг?
— В какой четверг?
— В этот самый, который прошел, Паша. Вы же виделись? — следователь говорил почти ласково.
Что-то дрогнуло внутри монументального тела сержанта. Он смотрел на собеседника, стараясь понять, что тому известно. Токарев много раз видел этот взгляд, он знал, что скрывается за ним. Баженов молчал.
— Забыл? Вы еще ругались.
— В четверг? Мы, кажется, не встречались.
— Ну да, конечно. Вас еще его мама из окна видела.
Баженов просветлел, он выдержал импровизацию ушлого Токарева.
— Я понял. Николай Иванович, это было в понедельник, а не в четверг. Она перепутала. Действительно, встречались утром, но не ругались. Так, разошлись в оценках.
— В оценках чего?
— В оценках настоящей дружбы. Он хотел у меня денег занять на неопределенный срок, а я отказал.
— Много денег?
— Для меня много — сто тысяч на полгода.
— Зачем ему столько сразу?
— Он с какой-то девушкой познакомился, собирался к ней на свидание.
— В понедельник?
— Не помню. По-моему, он не уточнял. Я еще удивился, у него давно никаких девушек не было. Кажется, говорил, что она болеет, на жалость давил. Может быть, на лечение?
— Имя девушки как?
— Он не говорил вроде.
— Больше ничего?
— Ничего. Я сказал ему, что денег у меня нет. Откуда? Он разозлился, обругал меня всякими словами. Я уехал, он ушел. Все. Больше мы не встречались и не говорили. Он, знаете, обидчивый малый, может месяц не встречаться и не звонить. Ну а мне что? Обиделся и обиделся. У меня своя жизнь.
— А когда его мать позвонила, ты ничего странного не заметил?
— Нет, а что?
— Я дело веду о пропаже.
— И что?
— Да что ты все «что» да «что»! Разбираюсь.
— Что там разбираться, товарищ капитан. Найдется, мало ли куда уехал. Взрослый мужик, что с ним будет!
— Думаешь? А если не уезжал?
— Как это? — удивился Баженов.
— Ну, мало ли.
Сержант промолчал.
* * *
Из всех известных Токареву девушек, окружавших Свекольников, болела только Маша Горлова. Возможно, именно ее Эдуард и назвал своей девушкой. Сегодня она обещала выйти на работу после болезни, так что есть надежда с ней переговорить. Но Маша потом. Сначала он решил встретиться с Натальей Киреевой, жертвой насильника Бельмесова, по адресу ее прописки.