Когда я не поступила в балетную школу, отец был страшно разочарован и расстроен, а мама обрадовалась. Она прекрасно знала, как трудно стать хорошей балериной и как часто бывает, что из де, отобранной приемной комиссией, ничего путного не получается. Что до меня, я относилась к провалу совершенно спокойно, поскольку один из тренеров мне сказал: «Не волнуйся ты из-за этого экзамена. Ты прославишься в парном катании». Он поговорил с отцом и убедил его в том, что в фигурном катании меня ждет большое будущее, если мне найдут стоящего партнера. И все же отец никак не мог скрыть своего огорчения. Мне никогда не удавалось сделать все так хорошо, чтобы он остался мной доволен. Вот разве только на Олимпийских играх все было в порядке.
Той весной, когда мне исполнилось одиннадцать, мою подружку Оксану Коваль и меня пригласили на большой каток, где работали пары и мальчики, которые были старше нас. Среди них находился и Сергей. Тренеры велели нам немного покататься. Ничего в этом особенного не было, но мы с Оксаной знали, что все это не просто так и что из нашей группы выбрали только нас двоих. Из разговоров фигуристов мы поняли, что Сергею ищут партнершу.
Тем летом Оксана поступила в балетную школу. Когда я вернулась на тренировки в начале следующего сезона, Владимир Захаров, который работал с парами, велел прийти на очередную тренировку пораньше, поскольку он выбрал для меня партнера. Я страшно волновалась, потому что была уверена — это Сергей.
Мы с ним до того момента ни разу даже не разговаривали. Я помнила только, что видела стройного, красивого мальчика — Сергея Гринькова на льду вместе с другими фигуристами, да еще в школе. Он был настолько меня старше — четыре года в детстве кажутся целой жизнью, что мне и в голову не приходило, что мы когда-нибудь будем кататься вместе. В школе я пару раз обращала на него внимание: он не носил обязательной синей формы, как другие. Впрочем, Сергей всегда выглядел аккуратно. Иногда он приходил на уроки в отличных брюках и пиджаке и в узком черном кожаном галстуке, чрезвычайно в те времена модном. А учебники Сергей носил не в рюкзаке, а в дипломате. Это было страшно стильно и выделяло его среди остальных.
Он был хорошим фигуристом-одиночником — пришел в армейский клуб в пять лет, — но ему не очень давались прыжки, именно поэтому ему предложили перейти в парное катание. Правда, возникали сомнения насчет того, достаточно ли он силен. Когда мы только начали тренироваться вместе, руки у Сергея были маленькими, так что мой небольшой рост оказался весьма кстати. Но он занялся специальной силовой подготовкой и быстро набрал нужную форму. У меня хранятся его фотографии, сделанные в летнем лагере на Иссык-Куле, где мы тренировались. Он уже и тогда был широкоплечим красавцем. Но в те дни я была слепа и ничего этого не замечала. Считала его всего лишь партнером, не более того.