В середине ноября мы выиграли соревнования на приз газеты «Московские новости». Однако во время подготовки к показательным выступлениям Сергей зацепился коньком за неровность на льду как раз в тот самый момент, когда поднял меня на поддержку «звезда» — руки и ноги у меня были широко разведены в стороны. Он не сумел меня удержать, и я ударилась лбом об лед.
Сначала я ничего не почувствовала, потом возникло ощущение, что голова раскалывается от боли. Кто-то меня поднял — думаю, Леонович,— а в следующее мгновение я потеряла сознание. Пришла в себя в медицинском кабинете, из которого меня отвезли в больницу.
Там я провела шесть дней. Оказалось, что у меня серьезное сотрясение мозга. Я лежала и волновалась о том, что пропускаю тренировки, что мы теперь не поедем на Олимпийские игры, и страшно злилась на Сергея, потому что считала его виноватым.
Кто-то постучал в дверь, и на пороге я увидела Сергея. Он держал в руках букет роз. Вид у него был очень расстроенный. Впервые в жизни Сергей дарил мне цветы. Я была удивлена, даже счастлива, увидев его огорчение. Когда проводишь вместе так много времени, часто возникают серьезные конфликты, и пары, добивающиеся высоких мест в соревнованиях, не всегда прекрасно относятся друг к другу. Но Сергей был такой грустный, что мне даже стало его жалко.
Он преподнес мне розы, а когда меня на каталке повезли делать анализы, перепугался почти до потери сознания. Вечером ему пришлось присутствовать на показательных выступлениях, чтобы получить наши награды; на фотографиях в газетах, появившихся на следующий день, у него очень печальное лицо. То, что он так переживает, каким-то невероятным образом поднимало мое настроение. До того как меня выписали, Сергей приходил еще три раза.
Я выписалась из больницы, но выйти на лед мне разрешили только через неделю. Сергей навещал меня ежедневно, а когда мне позволили приступить к тренировкам, я сразу заметила, что он держит меня по-другому — крепче, надежнее, словно не хочет, чтобы я вообще касалась льда. Будто повзрослел за то время, что мы не катались. A я почувствовала себя более уверенно. За эти две недели что-то произошло, и даже я — которую занимало только катание и тренировки — поняла, что Сергей стал иначе ко мне относиться. Раньше мы были двумя фигуристами. Теперь мы превратились в пару.
Из-за того, что я пропустила две недели тренировок, федерация приняла решение освободить нас от участия в чемпионате страны в конце декабря; мы должны были представлять Советский Союз на Олимпийских играх. Именно тогда мои родители впервые пригласили Сергея встретить с нами Новый год.