Порой я даже Сергею не могла объяснить причин своего беспокойства. Ему понадобился целый год, чтобы понять: что бы он ни говорил, я не стану чувствовать себя лучше, если катаюсь неважно. Я так и не научилась забывать о катании, уходя со льда. Единственное, что Сергей мог в такой ситуации сделать, — так это взять меня за руку. Помогало всегда. Одним прикосновением он мог изменить все.
Сергей начал давать мне книги, которые, как ему казалось, я должна прочитать. От «Унесенных ветром» я получила огромное удовольствие. Впрочем, я довольно быстро забываю содержание книг, обычно назавтра уже ничего не помню, а еще через день не могу сказать, читала это произведение или нет. Но у Сергея была отличная память, он всегда стремился узнать что-нибудь новое. Его любимыми писателями были Борис Пастернак он читал «Доктора Живаго» три раза, — Антон Чехов и Михаил Булгаков, написавший его любимую книгу «Мастер и Маргарита». Он мог без конца ее перечитывать.
Марина часто водила нас в музеи, рассказывала про картины, и вдруг Сергей говорил что-нибудь такое, из чего становилось ясно, что ему про эту картину все известно. Не знаю, как ему удавалось находить время для чтения. Если нужно было выбрать — пойти в кино, поиграть в гольф или почитать книгу, он всегда выбирал книгу. A если я к нему в это время обращалась, он вел себя так, словно неожиданно оглох или я стала невидимкой.
A еще Сергей обожал собак, и они с Мариной могли долго о них говорить. Однажды мы втроем ехали из Мегэва, где тренировались, в Париж до него было часов шесть, — и они всю дорогу разговаривали только о собаках. Поэтому той весной, после турне, Сергей купил щенка бультерьера и назвал его Машкой. Щенок был белый с черным кольцом вокруг левого глаза. Сергей выбирал его вместе с моей мамой, они принесли Машку домой в корзинке.
В середине мая Сергей, Машка и я поехали на десять дней к нам на дачу. Только мы — и больше никого. Теперь у нас была новая дача, которую я помогла приобрести моим родителям в деревне Лягушино. Цвели яблони, трава уже была совсем зеленой, и все казалось таким свежим и молодым. Эти десять дней мы бездельничали, не тренировались, даже не бегали. Просто отдыхали и играли с собакой. Почти каждый вечер разводили костер, на котором готовили еду — жарили мясо, а потом, когда огонь догорал, бросали в угли картошку. Сергей вытаскивал картофелины и чистил их для меня, потому что они были слишком горячими и я не могла удержать их в руках.
Впервые за всю нашу жизнь мы с Сергеем остались так надолго вдвоем. Ничего нового по сравнению с тем, что я уже знала, я в нем не увидела. Он был спокоен и счастлив, у него никогда не портилось настроение. Он любил играть с Машкой. Кормил ее так: нарезал мясо маленькими кусочками, а потом мы поливали их кипящей водой — и еда для Машки готова. Я готовила для Сергея солидные завтраки и разные вкусные обеды. Ему все нравилось. Бабушка научила меня прилично готовить.