Я поднял руку.
– Ни слова, Дживс, – сказал я. – Любовь умерла.
– Понимаю, сэр.
Я сидел в грустном раздумье.
– Значит, утром вы видели сэра Родерика?
– Да, сэр.
– Ну и как он?
– Немного взвинчен, сэр.
– Взвинчен?
– Да, сэр. Возбужден. Он выразил настоятельное пожелание увидеться с вами, сэр.
– Что вы мне посоветуете?
– Если вы выйдете через черный ход сразу, как только оденетесь, сэр, вам не составит труда пересечь поле так, чтобы вас никто не видел, и дойти до деревни, где вы сможете нанять автомобиль и доехать до Лондона. Позже я мог бы привезти вещи в вашем автомобиле.
– Дживс, но разве в Лондоне я буду в безопасности? Там сейчас тетя Агата.
– Да, сэр.
– Так что же?
Он посмотрел на меня своим непостижимым взглядом:
– Я думаю, самое лучшее, сэр, ненадолго покинуть Англию, где зимой погода не слишком нас радует. Я бы не взял на себя смелость давать вам советы, сэр, но ввиду того, что вы уже имеете заказанные заранее на послезавтра места в «Голубом экспрессе», следующем в Монте-Карло…
– Но вы же аннулировали заказ?
– Нет, сэр.
– Я думал, вы аннулировали.
– Нет, сэр.
– Я же вас об этом просил.
– Да, сэр. Нерадивость с моей стороны, но я забыл об этом поручении.
– Вот как?
– Да, сэр.
– Ладно, Дживс. Едем в Монте-Карло.
– Очень хорошо, сэр.
– Как удачно, что вы забыли аннулировать заказ.
– В самом деле, сэр, очень удачно. Если вы немного подождете, сэр, я схожу в вашу комнату и доставлю вам костюм.
Глава 4
ДЖИВС И ПЕСНЯ ПЕСНЕЙ
Стояло утро еще одного жаркого и ветреного дня.
Следуя своей неизменной привычке, я распевал в ванной комнате «Эй, сынок!», когда за дверью послышались шаги и голос Дживса произнес:
– Прошу прощения, сэр.
Я как раз дошел до того места, где поется об одиноких ангелах и где требуется крайняя степень сосредоточенности, чтобы выдать эффектный финал, но тем не менее я прервал процесс и вежливо отозвался:
– Да, Дживс? Что такое?
– Мистер Глоссоп, сэр.
– Что с ним?
– Он в гостиной, сэр.
– Таппи Глоссоп?
– Да, сэр.
– В гостиной?
– Да, сэр.
– Хочет со мной поговорить?
– Да, сэр.
– Хм!
– Сэр?
– Я сказал «Хм!».
Сейчас объясню, почему я сказал «Хм!». Видите ли, в появлении Таппи я усмотрел нечто странное. Ведь он должен знать, что в этот час я принимаю ванну и, следовательно, занимаю выгодную стратегическую позицию – могу, например, запустить в него мокрой губкой. Поэтому я был здорово удивлен его приходом.
Я проворно выскочил из ванной и, промокнув торс и конечности парой полотенец, прошествовал в гостиную. Таппи сидел у пианино и одним пальцем наигрывал «Эй, сынок!».
– Привет! – бросил я не без надменности.