Подруга молчала. Отпила аккуратно глоток чая, затем всмотрелась Анне в глаза.
— Сейчас. Покажу тебе что-то. Пока ты спала, я рисовала, — она поднялась и достала с полки широкий блокнот. — Помнишь, я тебе говорила о неконтролируемых рисунках?
Савина сглотнула и кивнула. Заглянула в раскрытую картинку и перестала дышать.
С рисунка на нее смотрела девушка со снежными волосами в длинном белом платье с широкими рукавами. Взгляд ее казался строгим, злым и недовольным, руки она тянула вверх, словно взывала к небесам.
— А еще вот, — Лена перевернула страницу, отчего мерзкий холод подобрался к горлу и сдавил дыхание еще сильней. Анна шумно выдохнула.
На бумаге очертился темный круг, вокруг которого ютились люди в плащах с капюшонами, а по центру возвышалась черная тень. Руки ее напоминали резные ленты атласа. Они змеились в воздух и путали стоящих рядом людей.
— Аня, ты уже видела это? — художница села и не отводила от нее глаз.
— Лена, что ты об этом знаешь?
— Просто рисую, что вижу в голове. Образы приходят из ниоткуда. А еще вот, — Анна уже приготовилась увидеть самое худшее, но на картинке была нарисована она. Только глаза были другие — почти белые.
— А это, — художница постучала пальцем по изображению, — я видела в твоих глазах, когда ты фото рассматривала. Помнишь, тогда в комнате?
Анна почувствовала, что ей пора бежать отсюда. Она не могла принести несчастье еще и в этот дом, потому должна молча уйти. Дернулась к выходу.
— Не объяснишь, — поняла подруга и встала, чтобы положить рисунки на место. — Вы с Денисом эгоистично думаете, что можете так поступать. Отгородились и, казалось бы, хотите защитить нас со Стасом, но взращиваете бездну между нами. Только вы забываете, что мы любим вас обоих и не можем вот так просто позволить вам разрушать свою жизнь.
— Лена, я не могу сказать. Я не знаю, что сказать! — истерично бросила Анна через плечо. — Я сама ничего не понимаю.
— Но есть же что-то, отчего ты убегаешь и так боишься? Я вижу это в твоих глазах, в том, как ты дернулась увидев рисунки. Вокруг тебя воздух искрит. Ты не замечаешь, а я это кожей чувствую.
— Я не хочу тебя впутывать. Это опасно. Тот, кто знал правду уже давно лежит в могиле.
— Значит, тебе можно рисковать и справляться в одиночку? Я уж молчу про Дениса, который дружит со Стасом с восемнадцати лет и вот так каждый раз убегает от ответов. Наверное, сложно бесконечно рвать себе душу тайнами?
— Почему ты меня спрашиваешь? Разумов знает больше. Пойди его потряси. Мне сейчас и так плохо, не дави, прошу тебя, — хотелось зарычать. Лена не понимает, куда лезет. Анна пытается ее обезопасить, а она все равно, как мотылек летит на пламя.