— Статочное ли дело-с! — завистливо пробормотал приказчик, а народ вокруг одобрительно загудел.
— Можно я на этой перекладине? — обратился мальчуган к мяснику, кивнув на перекладину для подвески туш.
— Пожалуйте-с! — осклабился приказчик — и строгим тоном к мяснику: — Василий, протри быстро!
Мясник взял тряпку, которой прежде вытирал свои натруженные руки, и послушно протер сальную перекладину.
Люди сгрудились у входа, наблюдая, как парнишка с помощью мясника повис на перекладине и начал легко, вытянувшись в струнку, не болтая ногами, подтягиваться.
— Пять… десять… двадцать один раз! — радостно выдохнули зрители.
Мальчуган, раскачивая не по возрасту широкими плечами и вытирая платком ручонки, проговорил:
— Это чего! Можно было бы и больше, да она, железка, скользкая дюже. Держаться трудно.
— Ты где живешь? — поинтересовался мясник. — В Басманной части? В собственном доме? Скажи папаше, пусть за мясом ко мне присылает. Завсегда дам наилучшее. А сегодня подарка ради, что хлопчик у него исправный растет, пришлю парной телятинки. Заходи, малец, только учение не прогуливай больше!
Закинув за спину ранец, парнишка заспешил прочь. Толпа в восхищении смотрела ему вслед:
— Здоров! Вот и у нас на деревне один был… — И далее шли бесконечные рассказы о чудо-богатырях, которыми, если послушать мужиков, была полным-полна во времена стародавние каждая волость, каждая деревня.
У юного Пети Крылова было только две страсти — бесконечное чтение приключенческой литературы и поднимание тяжестей. Он, казалось, не мог пройти равнодушно мимо предмета, какой стоило и можно было поднять. Увидав, что Онисим распряг жеребца, Петя подходил к телеге, порой еще неразгруженной, подлезал под задок и, тужась, пытался приподнять ее.
Однажды произошел конфуз. По приказу отца Онисим закупил и привез в дом чугунки. Пока он занимался с распряженным жеребцом, Петя, верный привычке, подлез под задок телеги и, упираясь спиною, приподнял ее. Чугунки с легким звоном покатились с телеги на землю, а самый большой и дорогой стукнулся о булыжники, которыми был замощен просторный двор, жалобно звякнул и раскололся.
Надо было случиться, что в этот момент с крыльца сходил отец. Человек бережливый, он терпеть не мог бесхозяйственность.
— Это что за разгильдяйство? — Он грозно сверкнул глазами, и случившиеся во дворе работники — конюх, птичница и кузнец — робко затихли. Только куры, привычно выклевывая что-то между камней, негромко кудахтали, да ярко-рыжий петух, вдруг по-орлиному взвившийся на плетень, огласил окрестности воинственным трубным пением.