— А как вам удалось просто приехать? Я думал, из России это сделать непросто, это вам не Мексика — перешел границу, и ты уже американец.
— Вы правы, из России всегда было нелегко сюда приехать, а сейчас — особенно. Я бы никогда и не собралась, но моя подруга выиграла для меня «Грин кард».
— Ваша подруга… выиграла для вас «Грин кард»?
— Ну да, у нее рука легкая. Она уже отправила в Америку брата своего мужа, кучу других родственников и одну подругу, то есть меня. Она говорит, что ей совершенно неохота переезжать в страну, где она никого не знает, вот она и отправляла анкеты пачками. К сожалению, теперь «Грин кард» для России закрыли, и ей самой Америки, куда она так хотела попасть, не видать как своих ушей. Похоже, что ее талант, как у Эраста Петровича Фандорина, очень односторонний… Ему не везло в любви, но везло в карты, а ей не везет в лотерею, поскольку она всегда по уши в любви. Ее обожает муж, любовники, мужья подруг и все прочия разные особи мужского и женского пола. Поэтому ей в карты и не везет.
— Кто такой Эраст Петрович Фандорин?
— Это ресторан такой в Сан-Франциско. Я там пока не была, но знакомые очень рекомендуют.
Пол задумчиво вертел в руках стакан с вином.
— Ну все-таки, вот ваша подруга выиграла для вас «Грин кард». Но вы ведь не обязаны были ехать? У вас был дом (а я не говорила — дом, я говорила — собственность… Или говорила?.. надо как-то определиться с унифицированным описанием моей жилплощади), работа, наверное и семья?
Я остро вспомнила мое последнее московское лето. Стояла ужасная удушливая жара, асфальт плавился под ногами, а вода в кране была ледяная, поскольку горячую воду в начале июня отключили, как положено, на две недели, а включить все не могли, и разносили нам по квартирам слепые бумажки, в которых объяснялось, почему включение горячей воды переносится еще не неделю, и еще на неделю…
Я помню, как приходила домой с опостылевшей работы — с тех пор, как три месяца назад уволился мой непосредственный начальник Игорь, переехавший на ПМЖ в Германию, делать там было нечего, пешком поднималась на восьмой этаж, поскольку лифт то и дело застревал между этажами — что-то это мне напоминает! — по дороге прихватывая накопившуюся за день почту с целым ворохом газет бесплатных объявлений, открывала настежь окна, включала все конфорки, на каждую ставила по ведру с водой и уходила из кухни, поскольку конфорки разогревали кухонный воздух так, что прибежавшие в надежде хоть чем-нибудь поживиться вечно голодные соседские тараканы падали в обморок от удушья.