Видно, прокатилась первый раз…
и пессимистический стих Толича:
Убил жену в девятый раз.
Огонь души совсем погас
запомнившийся мне главным образом потому, что из-за него мы долго и ожесточенно спорили, можно ли считать трехстишием стихотворение, состоящее из двух строк. Меня в ту ночь муза так и не посетила.
Ну что ж, посмотрим, вдруг мне повезет сегодня.
Первая строчка родилась почти мгновенно: «На Rocky Mountains лежит ночная мгла…», к ней естественно пристегнулась вторая: «Шумит White River предо мною», но дальше дело застопорилось из-за морально-этических соображений. То есть покрытые мраком горы Роки действительно виднелись за окном, но протекающий через наш городок ручей зовется «Рок Крик», а до Белой речки от моего дома ехать и ехать. Но «Рок Крик» в строку совершенно не ложился, а вот Белая речка подходила идеально. Я задалась вопросом, имеет ли поэт право для благозвучия заменить правду художественным вымыслом.
Мои размышления прервал звонок в дверь. Вздрогнув, я взглянула на часы — четверть двенадцатого, поздновато для неожиданных гостей. Вася совершенно оголодал и нуждается в срочном подкармливании?
Внезапно я поняла, что это может быть только он, мой единственный человек, который доел мясо по-бургундски и все понял! Сердце мое отчаянно застучало, я ринулась к двери и широко распахнула ее, заранее уверенная, кого увижу.
Стоящий на пороге мужчина даже отшатнулся при виде меня, несколько помедлил и вошел в комнату. А за ним и еще двое крепких мужиков мексиканского вида, которых я сразу не заметила, вошли и плотно закрыли за собой дверь. Я застыла столбом, блаженная улыбка медленно сползала с моего лица. Мексиканцы радостно уставилась на меня, их усатые физиономии озарились щербатыми улыбками. Я поежилась.
— Смелая вы женщина, Инна, — насмешливо произнес знаток йоги и друг Дерека. — Живете одна, а открываете дверь кому ни попадя в такой поздний час. А что, если бы это были грабители?
— А вы разве не грабители? — поинтересовалась я.
— Грабители берут чужое добро, а я пришел за своим, — разъяснил мой гость. — Мне кажется, что у вас все-таки есть нечто, принадлежащее моему покойному другу. Вы не захотели мне это отдать добровольно, вот я и решил пригласить друзей и еще раз попробовать вызвать вас на откровенность.
— Я всегда очень откровенная, — сообщила я. — В доме нет ничего, что вас бы заинтересовало. Даже кота вашего покойного друга.
— У моего друга не было никакого кота! — взорвался он. — Что за дурацкие шутки! Мы ищем «мемори стик», и мы его найдем.
— Ну-ну, — кивнула я. — Мое дело предупредить. Делайте что хотите. Я могу сесть?