В это время Артюхов пальцем поманил ординарца. Передавая Саше бинокль, он проговорил:
— Взгляни в створ между этими кустами. Видишь что-нибудь?
Саша навел бинокль в указанном направлении и только сейчас заметил подозрительный бугорок.
— Дзот?
— Шельмы, здорово замаскировались. Правее еще один.
— Ведь они скосят, если всей ротой выступим из леса? — робко спросил Саша.
Артюхов усмехнулся:
— Может быть...
— Третий нашел! — воскликнул Саша.
— Где? — Артюхов протянул руку за биноклем.
— Вон там, где колючая проволока соединяется... чуть левее...
Артюхов, взглянув, нанес новую пометку на карту.
— Передать командиру третьего взвода: уничтожить правый дзот, командиру второго — левый дзот. Командира первого — вызвать ко мне. Соснин пусть выделит трех автоматчиков.
Матросов с удивлением взглянул на командира, так неожиданно властно и сухо заговорил Артюхов. Но не время рассуждать. Ординарец должен стрелой исполнять приказание.
Саша, пригнувшись, побежал среди кустарника, в расположение роты. Навстречу ему полз телефонист, продвигались молча заместитель командира роты по политчасти, адъютант. Ординарец, не задерживаясь около них, побежал дальше.
Пока Матросов обегал всех командиров взводов и вернулся к Артюхову, здесь были уже Соснин и требуемые три автоматчика. Артюхов спрашивал отрывисто:
— Все ясно?
— Ясно, — подтвердил рябой, курносый солдат из нового пополнения.
Остальные кивнули головами, показывая, что им так же все ясно, как день.
— Желаю успеха, — просто проговорил Соснин.
Солдаты благополучно обогнули кустарник. Они ползли друг подле друга. Саша, не отрывая глаз, с тревожно бьющимся сердцем наблюдал за товарищами. Ему показалось, что противник заметил их. Но тревога оказалась напрасной. Гвардейцы продолжали ползти по-пластунски. Они уже миновали полпути между центральным дзотом и опушкой. Неожиданно слева и справа раздались взрывы. Наблюдавший за полем боя Артюхов с облегчением вздохнул:
— Остался один дзот, самый опасный.
Одновременно со взрывами над полем боя отчетливо раздался лай вражеского пулемета. Среди ветвей засвистели пули. Саша инстинктивно бросился навзничь. Пролежал он не больше двух-трех секунд. Услышав стон Артюхова, он живо приподнял голову: «Неужели ранило командира, надо выносить с поля боя?» — молнией пронеслась мысль. Однако Артюхов продолжал смотреть в бинокль. Саша взглянул в том же направлении, зажмурил глаза и еле сдержал крик. Снежный вихрь, поднятый пулеметными очередями, кружил вокруг трех храбрецов. Заметили!
Когда он услышал глухой голос Артюхова: «Вызвать еще трех автоматчиков», Саша понял, что тех уже нет. В новую тройку попал Габдурахманов, Перчаткин и новичок из третьего отделения — запевала Сайфуллин из Бугуруслана. Пока они пригнувшись бежали к Артюхову, Рашит то и дело кашлял.