— Все?
— Все.
Встал Коля Богомолов.
— Он у меня книгу отнимал.
Его перебил председатель собрания:
— Говори дело, по существу...
Коля сел на место. Слово попросил Директор. Саша заинтересовался: что он скажет? Директор, отведя глаза от Матросова, говорил:
— Ленька прав. Матросов не такой, чтоб любить работу. Выгнать из цеха, что тут рассуждать...
Саша свирепо посмотрел на приятеля, однако, заметив, что все взгляды устремлены на него, опустил голову и потупил взор. Когда список ораторов был исчерпан, председатель обратился к собранию:
— С Ленькой, конечно, Матросов работать не будет... Может быть, кто другой возьмет его подручным?
Желающих не оказалось. В этот миг Саша почувствовал себя очень скверно. Когда его критиковали, он еще оставался более или менее спокойным, немного только взволновало выступление Директора. Но сейчас, когда выступления показали, что от него отказались все, — он никому не нужен, не нашлось ни одного друга и защитника, от него отрешились все, — это было слишком... Если бы не природная гордость, несомненно, Саша заплакал бы. Он первый раз в своей жизни почувствовал великую силу коллектива, силу, с которой нельзя шутить и невозможно не считаться.
Косой, переговорив с Дмитриевым, продолжал:
— Значит, голосовать?
— Давай голосовать, — послышались голоса.
Вынесли решение: «От Матросова отказаться, перевести его в другой цех. Лодыри нам не нужны».
Сашу направили в слесарный цех. Здесь было менее интересно, чем в столярном. Инструменты были проще, меньше машин, много знакомых предметов: пил, молотков, болтов; в средине цеха стояли три токарных станка. На фабрике слесарный цех не имел решающего значения, он являлся подсобным, выполняющим заказы столярного цеха.
Плечистый мастер Пожидаев, сам из воспитанников колонии, не особенно обрадовался новому рабочему: ему были известны подробности перевода Матросова. Однако он встретил новичка по возможности приветливо:
— Будешь работать на токарном, очень интересная профессия, — рекомендовал он Саше.
Целую неделю Саша учился, привыкал к станку. Он уже начал самостоятельно обрабатывать несложные детали. Однако в цехе он вел себя самоуверенно, не особенно признавал власть старших, на каждом шагу подчеркивая, что он сам себе хозяин, для него все трын-трава. Однажды Саша без разрешения мастера взял с соседнего станка гайку и пристроил ее к своему станку. Пожидаев предложил вернуть гайку. Матросов не обратил никакого внимания на его замечание и продолжал работать, как ни в чем не бывало. Пожидаев вынужден был сам снять гайку и вернуть ее на место.