В комнату влетел разъяренный Рашит, злость, казалось, бежала впереди командира отряда. Да, Рашит никогда не простит этому чинарику Матросову обиду — из-за него отряд лишен права открывать праздник. Если бы он не был командиром и комсомольцем, несомненно, пошли бы в ход кулаки, настолько был огорчен и рассержен Рашит. Он резко крикнул:
— Матросов!
Саша остался глух, даже не обернулся, ему не хотелось ни с кем говорить, никого видеть.
— Тебе говорят, Матросов!
Саша повернул заплаканное лицо, ресницы часто мигали, слезы заволокли синие глаза. Рашит застыл, раскрыв рот. Он всего ожидал от Матросова, только не этого! Вдруг его голос дрогнул, он коротко, чуть растягивая слова, сказал:
— Дежурство сдашь Директору, — и быстро захлопнул дверь.
Саша отвернулся к окну, по стеклу стекали тонкие ручейки. Ручейки, как слезы...
Все лил и лил осенний дождь.
Рашит отказывается от своего друга
Рашит закрыл дверь, прислушался, в комнате, откуда он только вышел, было тихо, значит, Матросов продолжал сидеть у окна. Он осторожно, почти на носках, пошел по коридору к выходу. Минуту назад, увидев плачущего колониста, он позабыл весь гнев и теперь пытался успокоить себя: «Ну, что ж, не придется нам завтра открывать праздник, надо постараться в следующий раз...» — говорил он сам себе.
Среди воспитателей Матросова Рашит был наименее опытным педагогом, однако его роль, роль командира отряда, имела большое значение в формировании характера и Саши и многих колонистов. Рашит был низовым звеном в общей цепи системы воспитания, но почти все воспитательные мероприятия проводились через него. Если бы Рашиту сказали об этом, то он искренне удивился бы, заявив, что он не педагог и не воспитатель, а просто командир отряда. В своей работе он не преследовал педагогических целей и не задумывался над этим, а считал, что обязан выполнять те или иные распоряжения, ту или иную работу, знал, что в отряде должны быть дисциплина и порядок, и четко выполнял свой долг, долг командира первого отряда.
Как он относился к людям? Перед Петром Филипповичем и Михаилом Трофимовичем буквально преклонялся, Ольгу Васильевну любил, в Дмитриеве уважал выдержку, старался быть похожим на него. Иначе говоря, Рашит медленно и настойчиво перенимал у людей все, что ему нравилось: запоминал любимые словечки Сулейманова, читал книги, которые хвалила Ольга Васильевна, обращал внимание на жесты и мимику ораторов, но во всем этом глубокое сознание сочеталось с наивностью, отсутствием жизненного опыта.
К появлению Матросова в отряде Рашит отнесся равнодушно, если не сказать больше; какой-то неприятный осадок остался после драки... Конечно, лучше было бы, если бы Петр Филиппович определил Матросова в другой отряд. Проступки Саши раздражали Рашита, он глубоко переживал все, что задевало честь отряда. Однако вместе с этим чувством родилось и другое — интерес к Матросову. Рашит чувствовал в нем сильного человека, а настойчивость и упорство невольно, как и любого человека, привлекали его. Вот, например, сегодня: Рашит выходил из себя, возмущался, однако не в его характере было долго сердиться.