— Давай сюда! Плыви ко мне!
Рашит делает несколько отчаянных рывков, бессознательно подчиняясь команде. Вот его голова рядом. Саша резким движением хватает друга за воротник шинели. Но Рашит слишком тяжел. Под Матросовым трещит лед, а впереди бурлит полынья. Малейшее неосторожное движение — и река унесет обоих.
Но Матросов не думает об этом. Пусть трещит лед, пусть страшная пасть холодной немилостивой реки перед глазами, — жизнь друга дороже. Саша до предела напрягает мускулы. Он с напряжением поднимается на колени, Сначала надо льдом показывается голова Рашита, потом плечи. Вот он вынырнул, как тюлень, неуклюжий, мокрый. Рашит дрожит от холода, он что-то хочет сказать, но не может. Он удивлен, поражен, в его глазах недоумение...
Саша не менее растерян, он понимает, что теперь надо срочно отправить Рашита на берег. Устало поднявшись, он оглядывается назад и видит санитаров, стремглав бегущих к полынье.
Тяжесть спала с плеч, он выпрямился, теперь надо догонять своих. Матросов бегом устремился к противоположному берегу. Наступление продолжалось.
Утром Матросов получил разрешение навестить Рашита в лазарете, размещенном в желтом деревянном домике рядом с пристанционными постройками. Фельдшер рассматривал Матросова поверх стекол очков, едва державшихся на самом кончике длинного носа и спрашивал:
— Что за сентиментальности? Выпишем твоего Рашита через несколько дней. Наглядишься, наговоришься.
Но Саша был настойчив. Видя это, фельдшер смилостивился.
— Всего на три минуты. Понял?
— Понял.
— Возьми халат. Дверь слева. Койка у окна.
Саша, осторожно открыв дверь, вошел в комнату, пропахшую иодом и нашатырным спиртом. Рашит при виде Матросова отвернулся к стене. Саша подумал: «Не узнал или делает вид, что не узнает? Повернуться, уйти?» Но, упрямо дернув головой, он медленно подошел к постели больного.
Рашит повернул голову и недоуменно уставился на Матросова. За одни сутки он сильно осунулся. Он открыл рот, намереваясь что-то сказать. Саша наклонился, чтобы услышать голос друга.
— Ничего, ничего не понимаю… — произнес Рашит.
Матросов сел у изголовья на табуретку, сердечно спросил:
— Чего не понимаешь?
Взгляд черных глаз Рашита поверх головы Саши остановился на заиндевевшем окне.
— Что тебе неясно? — повторил вопрос Матросов.
— Сложный ты человек, — прошептал Рашит. — Я думаю: подвел, арестовал, из комсомола исключили. А потом вытащил из полыньи. Для чего? Я спрашиваю, почему так по-разному поступаешь? Зачем пришел?
Саша не успел ответить. Вошел фельдшер и заявил:
— Три минуты истекли!