Однообразная жизнь училища вскоре была нарушена — начались тактические занятия.
Под покровом предрассветной тьмы первая рота шла впереди всей колонны на сближение с «противником». Курсанты использовали для укрытия складки местности. Неглубокий овраг хорошо скрывал передвижение роты. На самом берегу реки рос кустарник, небольшие ивы, за которыми наступающие заняли рубеж атаки.
Рашит шептал лежавшему рядом Сергею Гнедкову:
— Смотри, волчьи следы начинаются. Вон, вон, видишь, ласка высунула голову из-под снега. Эх, прозевал,— сказал он с сожалением, когда Гнедков заявил, что никакой ласки нет.
Матросов оглянулся, его глаза неожиданно встретились с глазами Рашита, тот умышленно отвернулся.
По цепи проходили короткие команды: то Хайдаров вызывал командиров отделений, то командир роты собирал командиров взводов. «Видать, уточняют боевую задачу», — подумал Саша.
Вскоре с нашего берега открыли огонь, однако «противник» молчал. Когда стрельба началась, на правом фланге «противника» ответили огнем несколько огневых точек. И вдруг на тот берег обрушился мощный огневой налет.
— Залп! Залп! Еще раз! — восхищенно восклицали курсанты, с интересом наблюдая за выстрелами и разрывами снарядов.
Снаряды с зловещим пением проносились над головой. Налет продолжался десять минут. Внезапно над полем боя настала напряженная тишина, и когда раздалась команда, призывающая к атаке, Саша, не помня, как это случилось, уже бежал по льду реки Урала. Он прилагал все усилия к тому, чтобы не отстать от товарищей. Справа бежал Сергей Гнедков, слева — Рашит. И тем более нельзя было отставать от Рашита...
Великая сила команды несла лавину людей вперед. Атака — это стремительный, молниеносный удар храбрых. Это — смерть для врага. Атака — великое испытание воли...
Неожиданно перед Матросовым возникло препятствие — большая полынья, над которой поднимался густой пар. Разбежавшийся Саша еле успел остановиться на краю. Как обойти ее? Рота продолжает продвигаться вперед. Что делать? Не стоять же здесь! Саша не успел принять какого-либо решения, как рядом хрустнул лед и кто-то забултыхался в воде. Это был Рашит... Он не рассчитал ширину полыньи и угодил в нее. Думать некогда — Саша кинулся на помощь.
Рашит вынырнул у самой кромки, окоченевшими пальцами пытался схватиться за кромку льда, но течение относило его в сторону, а одежда тянула ко дну.
Саша отбросил автомат, моментально снял вещевой мешок. Вот он уже ползет к самому краю полыньи; Рашит с посиневшим лицом и блуждающими глазами подплывает ближе. Саша громко кричит, едва владея собой: