Полной противоположностью Соснину был хитроглазый Андрей Семячкин. Послушать его — получалось, что все подвиги в роте совершил он, Семячкин, а остальные были чуть ли не равнодушными наблюдателями.
— Однажды я встретил целый взвод фашистов... — начинал Семячкин.
Чего только не проделывал Семячкин в своих повествованиях: он сбивал самолеты винтовочным выстрелом, разминировал минные поля, сразу приводил по три «языка»...
Как-то Саша у него спросил:
— Почему у тебя нет орденов?
Семячкин, не моргнув глазом, ответил:
— На орден Ленина два раза представляли, только оба раза документы потеряли...
С легкой руки Сергея Гнедкова Андрея прозвали пустозвоном.
Мимо пробегали станции и города. Элеваторы, высокие здания, заводские трубы были закамуфлированы. На развилках дорог стояли противотанковые заграждения, кое-где виднелись ряды колючей проволоки. Ближе к Москве стали появляться санитарные поезда.
Саша, не отрываясь от окна, осматривал убегавшие назад просторы. Он возмущался всякий раз, когда на станциях их поезд обгоняли другие эшелоны.
— Им, выходит, некогда, а нас держат, — ворчал он.
— Зачем пропускаем, а? — вторил Саржибаев. Он два дня болел и сейчас воспаленными глазами обозревал дорогу на фронт.
— В первую очередь пропускают воинские части, а мы только маршевики, — успокаивал их Соснин.
— Когда же Москва?
Этот вопрос волновал весь эшелон.
Первым воскликнул Рашит:
— Я вижу Москву!
Все, кто не спал в этот час рассвета, бросились к узеньким окошечкам товарного вагона.
— Это только пригород, окраина, — протискиваясь вперед, говорил Сережа Гнедков.
— Пускай окраина, а все же Москва, — настаивал Рашит.
Проснулся весь вагон. Тогда Саша решительно подошел к двери и, широко раскрыв ее, проговорил:
— Вот как надо встречать Москву.
Матросов стоял у открытой настежь двери, встречая любимую Москву, которую он так мало знал и в которой ни разу еще не был. Ему хотелось, хотя бы из окна вагона, увидеть Кремль, но Гнедков сказал, что это невозможно.
— Мы проедем окраинами...
И на самом деле поезд кружил вокруг города. Наконец остановились на какой-то товарной станции. После завтрака Матросов вместе с Рашитом подошли к старшине.
— Отпустите нас в город, хоть краешком глаза взглянуть на Кремль, — просил Саша.
— Мы недолго будем, не опоздаем, — вторил Рашит.
— Не могу. Я не знаю, сколько мы тут простоим.
Солдаты не уходили. Соснин спросил:
— Что еще?
— Разрешите, товарищ старшина, к начальнику эшелона обратиться?
— Он тоже не отпустит, — отрезал Соснин.
— А все же, товарищ старшина, — настаивал Рашит.
— Попробуйте, коли так, — смягчился тот.