Когда я уже заканчиваю, то слышу музыку. Поначалу я думаю, что мне кажется, но когда я повязываю вокруг себя полотенце и выхожу из ванной, то и вправду слышу знакомую песню.
— Что ты делаешь? — смеюсь я, облокотившись на дверной проём. Джек рассматривает пластинки для моего патефона, одну он уже поставил, и сейчас вся моя квартира наполнилась моей любимой джазовой музыкой.
— Ты их коллекционируешь? — Джек поворачивается ко мне, держа в руках одну из самых старых пластинок, и задерживает взгляд на моём полотенце, которое я инстинктивно потягиваю наверх.
— Мой папа коллекционировал. — Улыбка исчезает с моего лица. Эти пластинки и проигрыватель одни из немногих вещей, которые я забрала из родительской квартиры.
Я подхожу к Джеку, чтобы забрать пластинку и поставить её на место, но он перехватывает мою руку и начинает танцевать со мной под джаз пятидесятых.
— Если моё полотенце упадёт, следом упадёшь и ты, — предупреждаю я, беспокоясь, что оно и вправду может с меня свалиться.
— Скажи-ка мне, чего я там не видел? — Его шёпот щекочет мне шею, и я нарочно наступаю ему на ногу.
— Ай!
— Ой! — засмеялась я, будто сделала это не специально.
Я снова надеваю те вещи из мастерской, расчёсываю волосы и решаю не краситься, всё равно всё это будет смыто дождевыми каплями.
Вдруг в сердце появилась знакомая колющая боль и секунду погодя, я узнаю музыку. Видимо Джек поменял пластинку. Папа обожал эту песню, ни один день в нашем доме не проходил без неё.
Я быстро моргаю в надежде, что непрошенные слёзы исчезнут, но этого не происходит и мне приходиться в спешке утирать слёзы ладонью, боясь что Джек увидит их в отражении зеркала.
Мне просто необходимо отбросить грустные мысли подальше и жить настоящим, а не прошлым… но иногда, даже, когда ты отпускаешь воспоминания, воспоминания не опускают тебя.
Прикрыв рот рукой, чтобы заглушить всхлипы медленно сажусь на пуф, пытаясь справиться с болью из-за совсем недавно затянувшейся раны, которая снова начала кровоточить.
— Клэр? — Обеспокоенный Джек подходит ко мне и пытается поднять меня на ноги, но я сопротивляюсь, отрицательно качая головой, мол, не нужно, всё в порядке… но я не в порядке. — Что с тобой? — Джеку всё же удаётся меня поднять и теперь, когда он обнимает меня, я окончательно раскисаю, поддавшись эмоциям.
— Все эти пластинки принадлежали моему отцу, — сквозь слёзы говорю я, спустя несколько минут полной тишины. Я уверенна, он знает, что произошло с моими родителями.
Гремит гром, и я немного пугаюсь, но слёзы тут же прекращают ручьями скатываться по моим щекам. Будто сами родители говорят мне собраться и не лить слёзы.