— Понятно, — изрек он философски, хотя ему ничего не было понятно. — Четырнадцать лет прошло с момента исчезновения вашего сына. Три месяца с момента исчезновения одного из подозреваемых вами. У меня вопрос: почему сегодня? Почему сегодня вы снова здесь?
Она посмотрела на него как на идиота. Так, наверное, она смотрела на тупых учеников, не усвоивших материал с первого объяснения.
— Я же начала именно с этого! — тихо возмутилась Анна Ивановна. — Вы не слушали? Не слышали меня?
— Мы же решили еще раз все уточнить, — миролюбиво улыбнулся он ей, стыдясь того, что действительно все прослушал из-за этой чертовой жары.
— А… Ну да… — приняла она объяснение и «двойку» ему не поставила. — Так вот… Позавчера, поздним вечером, в субботу, ко мне врывается девушка моего бывшего ученика. Вся в слезах. И утверждает, что полчаса назад на ее глазах ее парня похитили.
— Где это случилось? Во сколько?
Он взял в руки ручку, занес ее над листом бумаги. Не для протокола, нет. Для этого пока не было никаких оснований. Просто решил записать. Сделалось интересно, если честно.
— Случилось это на пересечении улицы Вермишева и переулка Садового. В половине одиннадцатого вечера, уже достаточно темно было.
И он тут же подумал, что в том месте — на пересечении улицы Вермишева и переулка Садового — темно даже днем. Там почти никто не ездит и уже давно никто не живет. Деревья там растут так тесно, что сквозь кроны не видно полуденного неба. Узкая выщербленная дорога, извилисто петляя, заканчивается тупиком.
Зачем кому-то понадобилось назначать там свидание? Что за блажь? Что за поиски неприятностей?
— Варвара говорит, что они с Пашей там всегда встречались.
— Варвара — это та самая девушка, которая прибежала к вам? — уточнил он, записывая.
— Совершенно верно.
— А Павел — ее парень? Ваш бывший ученик?
Он снова записал.
— Совершенно верно, — повторила Анна Ивановна.
— Фамилии у этих персонажей имеются?
— Павел Игумнов был одноклассником Сугробова, — чрезвычайно зловещим шепотом произнесла бывшая учительница.
— Вот как! — Он на мгновение перестал писать. — И хорошим был учеником? Или таким же шалопаем, как Сугробов?
— А кто вам сказал, что Сугробов был шалопаем? Он был очень хорошим мальчиком. Отличником.
— Но вы сами…
— Это потом, много позже, он превратился в чудовище, изводящее близких. Но учился он отлично. И на олимпиадах городских побеждал. Вместе с Ильиным и… И моим сыном.
— Они дружили?
— Нет. Скорее соперничали. Но это было хорошее, здоровое соперничество. Это касалось только учебы и побед в олимпиадах. Никому не виделось в этом ничего опасного. Мне в том числе и…